Летучий замок
Шрифт:
– Господин покормил бедную девушку, теперь он желает, чтобы девушка составила ему компанию на прогулке. – Самым строгим голосом распорядился Максим в самого конце обеда.
– Как прикажет строгий господин. – Трепетным голоском пролепетала Голда, опустив очи долу. И рассмеялась заливисто.
Прогулялись по центру. Дворники, несмотря на то, что работать в день церковного праздника – грех, весьма оперативно убирали с улиц продукты лошадиной жизнедеятельности, так что прогулку ничто не омрачило. В синема тоже заглянули. Только фильм из жизни аристократии на Максима большого впечатления
После фильма парень уже в голове строил фразы, которыми он мог бы зазвать свою спутницу к себе домой, да она вдруг всполошилась:
– Ой! Поздно совсем. Отец, наверное, волнуется, куда я потерялась. Спасибо, Максим за прекрасную прогулку!
– … И сбежала.
А кавалер ее, весьма неудовлетворенный, отправился дальше один в размышлении, чем бы ему в таком случае заняться? Замок пустынен и безлюден. В квартире тоже нет никого, Алексей планировал сразу после церкви к родственникам в гости отправиться. …И все же, какой афронт! Зря он, наверное, отказался от предложения Саввы доставить к нему одну из подружек его Аграфены.
Глава 15
– Командир! – Почему-то все парни вместо собственного имени Максима стали использовать для него такой вот военизированный «титул». – Кузьма хотел бы к тебе с просьбой обратиться, но опасается, что ты откажешься выслушать. – Это Савва, едва Артемьев поутру после окончания празднования дня богоматери их в замок вытянул, к нему конфиденциально подошел.
– Так пусть подходит, что я, губернатор какой-нибудь, что ли, чтобы через приближенных ко мне на аудиенцию записываться!
– Как сказать, - хохотнул Савва, - кое для кого из нас, так ты уже где-то между царем-батюшкой и самим господом богом.
А вопрос у Кузьмы оказался и вправду очень щекотливым. Из тех, на которые Артемьев уже давал отказ: привести к ним, в замок дополнительных женщин. Только в этот раз предложение выгибалось таким боком, что отказывая, Максим уже чуть ли не чудовищем себя ощутил бы.
– Ты пойми, командир, - горячился Кузьма в своих попытках убедить его согласиться. – Тех девчонок в публичный дом их община продала. Им деваться оттуда некуда, или с голоду на улице помирать, или посетителей ублажать. Одну вчера из петли еле успели вынуть. Пообещал вот, с тобой переговорить….
– Ты что же, о нашем замке ей рассказал? – Вскинулся Максим, для которого во всем рассказе это было самым главным.
– Нет-нет, что ты! – Кузьма даже руками замахал. – Просто сказал, что знаком с человеком, который возможно сможет ее из публичного дома забрать.
– А про остальных чего там? Их же ты из петли не вынимал?
– Так всего их четверо было к нам продано. Одна соплюшка совсем, Дунька. Ей, девчонки рассказывают, фальшивую метрику ее умершей старшей
– А здесь что, среди парней по-другому, что ли будет? Ведь точно также будут телом себе на пропитание зарабатывать, да еще и возможно, жизнью рисковать придется.
– Не скажи, командир. Здесь у нас, по сравнению с публичным домом, для них полная свобода выйдет. Я уже с ребятами переговорил, никто принуждать их ни к чему такому не будет. Если только сами. А женской работы у нас для них найдется. Стирать одежки наши будут, огороды разобьем, опять же потребуется уход за посадками, да и призрак эта ваша с готовкой может не управиться, на увеличившуюся ватагу-то.
Вот так! И снова тема обработки земли всплыла к тому же….
– Ладно, заберем мы этих твоих страдалиц. Ты когда с ними связаться собирался?
– На входе же там мой двоюродный брательник стоит, так что в любое время, как сам скажешь. Ну, за исключением тех моментов, когда девки будут с клиентами, конечно.
– А ему разве не попадет от этой вашей мадам, если девчонки пропадут?
– Тю, из нашего заведения девки уже много раз сбегали. Мадам просто других на их место возьмет из деревни. А охранника хорошего, чтобы и за порядком уследить мог, и посетителям не грубил без нужды, еще пойди, найди. Хотя, ругаться, конечно, будет.
Вот так у них и появились новые особы женского пола. Три, так вполне себе крали, а четвертая – пигалица совсем, девчонка лет двенадцати, у которой еще и подержаться-то толком не за что. Айну, возникшая в зале при их появлении сразу же увела всех четверых в комнату, которую заранее подготовили под девичью светелку. Еще и кулак показала, распушившим было хвосты парням:
– Кто их против воли тронет, будет иметь дело со мной. Вон, Савва, не даст соврать, я в гневе страшная. – И, что характерно, Савва как-то нервно сглотнул и быстро-быстро закивал головой:
– Не тронет их никто без их самих на то дозволения. Мы ж не варнаки какие.
В Питер пришла зима. Вот как-то разом, еще днем была обыкновенная слякотная осень, правда холодный ветерок уже поддувал, а к вечеру на город обрушился снежный шквал. Да такой, что в трех шагах из-за сыплющего снега ничего не видать. Парни из института возвращались чуть ли не на ощупь. Так-то Максим мог и не заниматься такими экстремальными прогулками по городу, один шаг, и он в лете очутится, но конец месяца – время платы их домохозяйке за следующий месяц проживания. Короче, шел, ежился.
Варвара деньгам обрадовалась. А еще больше обрадовалась тому, что квартиросъемщики деньги сами принесли, не дожидаясь напоминаний. Даже к себе в гости зазвала и горячим чаем напоила со свежими плюшками. После таких прогулок горячий чай – самое оно, то, что доктор прописал. Алешка так разомлел в тепле, да вблизи вожделенных женских прелестей, что Максиму пришлось его чуть ли не силой, под руку уводить. Впрочем, по виду Варвары не было заметно, что она слишком уж тяготилась таким вниманием к ней со стороны молоденького студента.