Летун. Трилогия
Шрифт:
— Безусловно, — кивнул Пьер.
— Тогда я прошу о последнем желании, — сказал Вершитель. — Было время, когда я жил в Японии. С тех пор ни разу не держал катану в руках. Могу ли я на пороге смерти в последний раз взяться за это великое оружие?
— Лин, не своди с него пушку, — приказал Пьер, — и стреляй сразу после первого же резкого движения. А ты можешь подойти и взять одну, — обратился он к Вершителю и, на всякий случай, обогнул письменный стол, оказавшись с другой его стороны.
Повисло молчание.
Вершитель, громыхая цепями,
— Божественно, — тихо сказал он. — Насколько же прекрасна эта посланница смерти…
— Да ты просто поэт, — прокомментировал Пьер. — Что же заставило тебя свернуть на этот путь? Видно ведь, что ты человек образованный, знающий, что такое честь и достоинство, — практически повторил он недавние слова убийцы.
— Мою душу разрывает на части один вопрос, — Вершитель проигнорировал Босса. — Ваша армия против меня почти целиком состоит из молодняка. Вы набирали всех подряд? Держали ли они вообще оружие в руках хотя бы раз до сегодняшнего дня?
Вершитель сделал резким оборот на сто восемьдесят градусов и метнул катану в Лина одновременно с сухим щелчком пистолета.
— Ведь он даже не снял оружие с предохранителя! — проревел убийца одновременно с ужасным криком китайца, выхватил вторую катану, и, насколько позволяли цепи на ногах, подбежал к Пьеру почти вплотную, приставив конец лезвия к его шее.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались Луи и Диллон. Первым, что они увидели, было тело Лина, пронзенное катаной насквозь. Он висел на лезвии, обмякнув, словно простыня на бельевой веревке, а у Вершителя к этому времени уже созрел четкий и ясный план по спасению собственной шкуры.
— Даже если ты выстрелишь, я все равно успею провести лезвием по его сонной артерии, — прошипел убийца, глядя Диллону прямо в глаза. — А твой напарник уже не боец.
Самурай покосился на Луи. Француза ужасно мутило, и он уже сползал по стене, глядя на растекающуюся под Лином лужу крови. Не прошло и десяти секунд, как он потерял сознание и рухнул оземь, как мешок.
— Пушки подними, выбрось в коридор и закрой дверь, — приказал Вершитель. — Или твой шеф не жилец больше.
— Не смей, Джекс! — прорычал Пьер. — Он убьет меня, а ты застрелишь его! Вот как мы поступим! Стреляй.
Но Диллон подчинился убийце.
— Никто не умрет сегодня, Босс, — сказал Самурай.
«Уэс, ты же видишь это все на мониторе! Быстрее, твою мать!»
Они остались в комнате втроем, если не считать тела и пребывающего без сознания Луи.
— Сними цепи с моих ног, — сказал Вершитель, кивнув в сторону Пьера.
Босс тут же зацепился за шанс к выживанию. В ящике письменного стола он держал пистолет, о котором убийца просто не мог знать. Пьер аккуратно достал из кармана ключ и, опустившись на колени, отомкнул «браслеты» на ногах Вершителя.
— Отлично. Теперь руки, и не делай резких движений!
Моралес протянул руку к оковам и нарочно уронил ключ под ноги к убийце.
— Черт… извини, сейчас… — он чуть наклонился вперед.
«Давай! Сейчас, или никогда!»
Пьер успел даже распахнуть ящик и вытащить оружие…
Лезвие мелькнуло перед его глазами, а потом в правой руке ярким очагом вспыхнула боль. Не прошло и секунды, как Вершитель ткнул концом катаны прямо в горло Пьера, и тело упало на пол, накрыв собой отрубленную кисть, сжимающую пистолет.
Убийца подхватил с пола ключ и мигом вставил его в наручники. Пара секунд — и он освободился от сдерживающих его оков.
— Сучий ты ублюдок, — ошеломленно произнес Самурай, источая звериную ненависть.
— Катана идеальна, — с восхищением в голосе прошептал Вершитель. — Но для физических возможностей этого тела слегка тяжеловата.
Диллон выдернул меч из стены, тело Лина упало, более ничем не сдерживаемое, а Джекс описал лезвием круг над головой. Старые ощущения вернулись в одно мгновение. Будто снова он оказался на ковре, а напротив него — парень в черном кимоно, сжимающий в руках макет деревянной катаны…
Но в этот раз перед ним стоял опаснейший убийца, выпустить которого из здания Самурай просто не мог. Пусть даже и ценой собственной жизни.
— Ну а для меня — в самый раз! — отчеканил он.
Оскалившись, Вершитель ногой отшвырнул в сторону стойку, в которой Пьер держал катаны.
— Попробуй продержись до смерти его мозга, — кивнул убийца в сторону Моралеса, — но учти, мальчик, что сотни лет назад меня обучали настоящие самураи!
Джекс, даже пребывая в настолько накаленной со всех сторон ситуации, не смог сдержать вырвавшийся смешок от этой поистине бредовой фразы спятившего маньяка.
— Я не знаю, кто там обучал тебя в психушке, из которой ты вылез, падаль, — Диллон сплюнул на пол, — вот только в этом здании есть единственный Самурай — я!
«Как только умрет мозг Пьера, мы оба получим силы назад, — пронеслась мысль в голове Джекса, — значит, нужно успеть раньше!»
«Если он сильнее меня, — мелькнуло озарение в сознании Вершителя, — то мои шансы упадут разу же, когда умрет мозг!»
Сделав резкий выпад вперед, он сблизился с Диллоном и нанес резкий рубящий удар сбоку. И еще один, следом за которым пошла серия. Отшатнувшись от каждого из них, Джекс встретил последний скользящим блоком, увел руки противника, крепко сжимающие меч, в сторону, а сам скользнул в противоположную — противнику за спину.
Диллон успел дважды чиркнуть Вершителя по спине, прежде чем тот ушел в кувырок и выпрямился на расстоянии пары метров от Самурая.
Лишь царапины — не более, но их появление вызвало мощнейшую волну адреналина в крови убийцы, который частично погасил боль. Больше он не атаковал. Стал, распрямив плечи, и поднял катану прямо перед собой.
Окрыленный успехом, Диллон пустился в клинч. Его бешеный танец с мечом в руках вокруг противника выглядел очень изящно…
Но недостаточно эффективно.