Летящие к солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
– Он прошел церемонию облучения и стал Ядерным Фантомом!
– воскликнул отец, взгляд его проходил сквозь меня.
– Какой ужас.
– Я нахмурился.
– Бедные его дети.
За два года до того папа так же влетел ко мне в комнату и, сверкая глазами, заявил, что у соседа родился сын - Джеронимо Фернандес. Все уже думали, что Альтомирано придется сделать наследницей Веро?нику, первую дочку, и вот Всевышний над ним сжалился.
Потом, правда, вести пошли невеселые. Едва научившись ползать, юный Джеронимо должен был пройти обряд выбора Пути. Он и выбрал. Из разложенных на полу предметов, среди которых лежали пистолеты (путь воина), куклы (путь правителя), столовые приборы (путь чревоугодника), он выбрал книгу (путь ученого).
"А что за книга?" - поинтересовался шестилетний я. Отец посмотрел на меня, шестилетнего, как на дурака. Так же он смотрел на меня восьмилетнего. Оба отца одновременно открыли рты и сказали:
– Какая разница? Дон безутешен!
– Причем тут дети? Дон стал Фантомом!
Моей самой сильной фантазией всегда было некое великое Дело, которое поглотило бы меня полностью. Тогда бы я с чистой совестью отмахивался от подобных новостей, заявляя, что они меня лишь отвлекают от работы. Но, увы, дел у меня, помимо игр с воображаемыми игрушками, не было. Поэтому в шесть лет я завидовал малышу Джеронимо, который станет ученым и, может быть, однажды вернет людям солнце (а можно ли представить цель благороднее?), завидовал Веро?нике, которая, выбрав путь воина, говорят, уже в четыре года научилась стрелять по-македонски на бегу по движущимся мишеням. Завидовал, потому что сам позорно завалил обряд, не стал никуда ползти, а вытянулся на ковре и уснул. В такой же позе, в которой лежал сейчас, на жесткой деревянной шконке в тюрьме дона Альтомирано. Бесполезный мешок с опилками, единственный Риверос, оставшийся в живых. Пару часов назад потерявший отца и теперь скучающий без планшета. Мне захотелось порезать себя на части и утопить в зловонной дыре в полу, но лень не позволила. К тому же резать нечем.
Ну и что мне оставалось? Я вообразил бронетранспортер и танчики, добавил парочку самолетов, и битва началась. К тому времени как лампы в коридоре загорелись, потеснив чистейшую темноту грязно-желтым подобием света, я нашел четыре способа, которыми БТР смог бы разделаться с танком. Правда, отважная машинка в итоге все равно терпела крах...
Шаги в коридоре. Я приподнялся и сел на неудобном ложе. Взгляд метнулся к запястью левой руки, но умный браслет с функцией дозиметра отобрали еще в вертолете. Что ж... Если идет Фантом, я, должно быть, и так догадаюсь, что получаю смертельную дозу радиации.
Первыми показались двое солдат, подобных тем, что похитили меня. Я подумал было, что они тащат зеркало, но меня просто обманул слабый свет. Ребята прислонили к стене плазменный телевизор, причем, поставили вертикально. Один поднял вилку и завертел головой.
– Enchufe?* (*Розетка? (исп.))
– Esperar.* (* Погоди. (исп.))
В кадр вплыл, волоча тяжеленную неудобную штуковину, Рикардо. Я узнал бензиновый генератор и в ответ на взгляд тюремщика изобразил удивление. Да, у нас тоже такие были, но их никто никогда не использовал. Хватало геотермальной энергии.
Когда же Рикардо взялся дергать стартер, до меня дошло: так это ведь один из наших генераторов! Вот чего он так смотрит: исполняет мою просьбу. Заботливый лысый Рикардо... Жаль, но генератор не пробудил во мне ничего.
Мотор затарахтел с пятого рывка и заполнил подземелье таким грохотом, словно два десятка тракторов устроили гонки. Я прижал к ушам ладони и улыбнулся Рикардо. Молодец, мол.
Солдаты, тыкая пальцами в генератор, матерились на ритуальном испанском, Рикардо в панике забегал из стороны в сторону. Солдат с вилкой решился включить телевизор, и экран даже осветился, но тут помещение затянуло сизым дымом и поднялась такая вонь, что Рикардо заглушил генератор.
– Дикость!
– воскликнул он.
– Barbaridad!* Планшет есть? (*Варварство (исп.))
– Si!(*Да! (исп.)) – Солдат протянул ему устройство.
Рикардо подошел к решетке, стремительно настраивая что-то на сенсорном экране.
– Встань тут, - велел он.
– Мы должны показать тебе величие дона Альтомирано во всей красе и максимальном разрешении. Так что смотреть будешь в упор.
Я подошел и уставился в упор. Упор показывал темноту.
– Empieza* (*Началось (исп.)), - выдохнул Рикардо, и я увидел, как в темноте десятидюймового планшета забрезжил огонек. Трансляция начиналась.
Все, что я знал о Ядерном Фантоме - он лежит в свинцовом гробу, и лучше бы там ему и оставаться. Я никогда не видел дона Альтомирано, и теперь не мог толком сказать, что у представшего на экране существа от человека, а что от лучевой болезни, протекающей с осложнениями.
Высохшее старческое лицо, волосы, похожие на проволоку - жесткие и неподвижные - это, должно быть, человеческое. А глаза без радужек и зрачков, да зеленое свечение, окутавшее эту образину, наводили на мысли о Фантоме. Но угадать, как он выглядел до облучения, я не мог.
И голос... Скрипящий, стонущий, низкий и взвизгивающий одновременно, не мог принадлежать человеку.
– Николас Риверос, - произнес Фантом.
– Я просто хотел тебя увидеть. Когда-то мы с твоим отцом собирались встретиться, познакомить детей. Вынашивали планы обручить тебя с Вероникой... Но когда оказалось, что ты - урод, оба потеряли интерес к встрече. И все же...
Фантом помолчал, глядя на меня пустыми глазами из рук Рикардо.
– И все же, я исполню твою просьбу напоследок. И отвечу на вопрос. Говори, бездарный Риверос!
– Пускай все будет быстро, - сказал я и вернулся на шконку, давая понять, что вдосталь насладился величием.
Похоже, мне удалось озадачить дона Альтомирано.
– И все?
– Голос его заскрежетал еще противнее.
– Ты даже не спросишь, почему должен был погибнуть твой отец?
– Я знаю, почему умер отец, - отозвался я, глядя в потолок.
– А выслушивать, зачем вы устроили налет, неинтересно. Должно быть, начало изощренного плана по захвату остатков мира. Мне что с того? Помогать или мешать вам - не хочу, да и не умею. Так что убейте меня быстро. Боль раздражает.
В тишине патетически хрюкнул Рикардо, видимо, охваченный какой-то эмоцией.
– Убивать того, кто не боится и не просит пощады... Что может быть скучнее.
– Теперь дон Альтомирано казался расстроенным.
– Рикардо! Приложи усилие.
– Да, дон Альтомирано. Приложу, дон Альтомирано.
– Можешь отключить. И проведи уже розетки, во имя расщепления ядра! Я должен был предстать в величественном телевизоре, а не в презренном планшете. Неудивительно, что этот урод не испугался.