Летящие сказки
Шрифт:
Прежде чем начать сцену, Олимпиада Викторовна предложила принцу снять берет и надеть шляпу с белыми перьями.
— По-моему, это будет очень изящно: чевный костюм и севая шляпа из мягкого фетва с севебвом.
— Из чего шляпа? — шепотом спросил Алешка у Маши.
— Из фетра. Почти все шляпы делаются из фетра.
— Ага…
Началась репетиция. Принц падал перед Машей на колено, примерял ей туфельку и объяснялся в любви. Олимпиада Викторовна была недовольна:
— Нет-нет! Это все не то. Мало чувства. Надо говоуить
И тут Алешка довольно громко сказал:
В голове Под шляпою из фетра Очень много пустоты и ветра. Свищут там Норд-осты и зюйд-весты, Для ума там не осталось места.Наступила неприятная тишина. Олимпиада Викторовна медленно обернулась и сурово глянула на дерзкого нарушителя творческой дисциплины.
— У тебя оч-чень злой язык. Оч-чень. Ты мешаешь работать. Выйди, пожалуйста, ты не занят в этой сцене.
Алешка ушел за кулисы, сел на фанерный королевский трон, взял забытую кем-то из артистов рапиру и стал чертить на пыльном полу слово «Маша».
Репетиция кончилась.
Принц и Золушка появились за кулисами. Оба сердитые.
— Ничего не получается, — сказала Маша.
— Конечно! Из-за таких вот «поэтов», — огрызнулся принц и мотнул белыми перьями в сторону Алешки. — Стихоплет недорезанный. Лезет под руку…
— Ты полегче, — сказал Алешка.
— А ты не указывай, — гордо возразил принц. — Раньше за такое стихоплетство человека прикалывали к стенке, как жука в коллекции.
— Ты меня на дуэль, что ли, хочешь вызвать? — спросил Алешка и обрадовался в душе.
— Был бы ты не трус, вызвал бы.
— Я трус?! — Алешка вскочил.
— Мальчики, вы с ума сошли, — как и полагается в таких случаях, сказала Маша.
Принц изящным движением отстегнул и бросил на пол плащ. Вынул шпагу.
Алешка уперся рапирой в пол и слегка согнул клинок.
Принц бросился в атаку. Алешка закрылся от выпада и ответным ударом сбил перо со шляпы принца. Маша на всякий случай ойкнула. Принц отскочил на два шага. Потом красиво изготовился для нападения и опять ринулся в бой. Алешка сделал шаг влево, пропустил принца под клинком, развернулся и вытянул противника по худому бархатному заду. Принц взвыл, отшвырнул шпагу и ринулся к Алешке с кулаками.
В этот момент возникла Олимпиада Викторовна.
— Что здесь пвоисходит? — грозно произнесла она.
— А чего он лезет! — хнычущим голосом заявил бессовестный принц. — Размахался тут своей шпагой.
Олимпиада Викторовна с шипением вобрала в себя воздух и сказала:
— Вон!
Она устремила на дверь отточенный палец.
— Ну и пожалуйста, — сказал Алешка.
Маша догнала Алешку во дворе, и они тихонько пошли рядом.
— Я так растерялась, — сказала Маша. — Даже не успела объяснить ей, что ты не виноват.
— Да вот еще! Больно надо объяснять! — весело откликнулся Алешка.
Он был рад, что Маша идет рядом и жалеет его. Но он не хотел, чтобы очень жалела.
— Что я, не проживу без этого кружка?
— Мне там тоже не нравится, — сказала Маша. — Да и времени не хватает. У меня ведь еще музыка, гимнастика, английский язык. Но что делать? Если я уйду, не состоится премьера. Нельзя же срывать мероприятие.
— Конечно, нельзя!
Маша помолчала, вздохнула и спросила тихонько:
— А ты, значит, нисколько не жалеешь, что ушел из кружка?
И Алешка, покраснев и задохнувшись от собственной смелости, вдруг выговорил:
— Жалею. Немножко… Потому что теперь буду редко тебя видеть…
После этого он не посмел взглянуть на Машу и стал разглядывать свои сандалии. Он так и не понял, улыбнулась Маша или нахмурилась. Наверно, улыбнулась.
Она сказала:
— У меня через три дня день рождения. Придешь? В три часа.
— Приду, конечно! — обрадованно брякнул Алешка. И тут же испугался: — Только… Кто еще придет?
— Ой, да совсем немного народу будет! Две девочки из нашего класса, мой двоюродный братишка-первоклассник да Андрейка Лапников. Ты его не знаешь, мы вместе в музыкальной школе учимся. Он смешной такой, толстый немножко, но зато на скрипке лучше всех играет. А то у нас магнитофон сломался. Он играть будет, а мы танцевать.
— Я не умею.
— А никто не умеет. Каждый будет как получится.
Алешка спросил хмуро и нерешительно:
— А этот… принц? Он, что ли, тоже придет?
— Да ну его, — сказала Маша.
Глава третья
Алешкин отец был археолог. Он второй месяц жил в пустыне и раскапывал старинный город. Иногда он присылал письма, в которых рассказывал про удивительные находки. Алешка и мама очень радовались этим письмам.
Когда Алешка пришел домой и увидел, что мама чем-то обрадована, он сразу спросил:
— Письмо от папы?
Но мама сказала:
— Нет, у меня другая новость. Завод посылает меня в Ленинград, в командировку на десять дней. Я решила взять тебя с собой!