Летящие сквозь ночь
Шрифт:
Дух слабо улыбнулся и поднял руку.
– Мое жилище находится по ту сторону этой стены, – сказал он. – Однако, боюсь, что между половинами этой части корабля нет никакого соединения, никаких дверей. Большую часть времени я провожу в одиночестве, поскольку ценю уединение. Надеюсь, все вы отнесетесь к этому с пониманием и уважите мою волю. Однако, я буду добрым и вежливым хозяином. Здесь, в кают-компании, вас будет сопровождать моя голограмма, в других же местах, если вам что-то понадобится или вы захотите со мной поговорить, просто воспользуйтесь коммуникатором. А теперь, возвращайтесь, пожалуйста, к обеду и вашим разговорам. Уже
Они попытались, однако призрак во главе стола бросал длинную тень, и обед был закончен торопливо и в напряжении.
С тех пор, как «Летящий сквозь ночь» перешел на гиперпривод, Ройд Эрис наблюдал за учеными.
Большинство из них в течении нескольких дней привыкли к бесплотному голосу из коммуникатора и голографическому призраку во главе стола, однако только Меланта Йхирл и Кэроли Д'Бранин чувствовали себя в его присутствии совершенно свободно. Остальные были бы еще более напряжены, если бы знали, что Ройд постоянно находится рядом. Он имел глаза и уши даже в санитарных помещениях.
Он смотрел, как они работают, едят, спят, занимаются любовью; он неутомимо прислушивался к их разговорам. За неделю он узнал их – всех девятерых – и начал замечать вещи, которые были их маленькими, стыдными тайнами.
Кибернетик Ломми Торн разговаривала со своими компьютерами, и, казалось, предпочитала их общество обществу людей. У нее был живой ум, подвижное выразительное лицо и небольшое мальчишеское тело. Большинство остальных членов группы считали ее привлекательной, однако, она не любила, когда к ней прикасались. Она занималась сексом только раз – с Мелантой Йхирл. Носила юбки из мягко тканного металла и имела в запястье имплантант, позволявший ей непосредственно связываться с компьютерами.
Ксенобиолог Роян Кристоферис был озлобленным, сварливым мужчиной, циником, с трудом контролирующим свое презрение к коллегам. Напивался в одиночку. Был высоким, сутулым и некрасивым.
Двое лингвистов, Дэннел и Линдрен, были любовниками напоказ: в присутствии других они постоянно держались за руки и прижимались друг к другу. Когда же оставались одни, ссорились почти непрерывно. Линдрен находила нездоровое удовольствие, разя Дэннела в наиболее уязвимое место, насмехаясь над его профессиональной компетентностью. Оба они часто занимались сексом, но всегда только друг с другом.
Агата Марий-Блек, псипсих, была ипохондриком, переживающим черную депрессию, которая еще более усиливалась в тесных замкнутых помещениях «Летящего сквозь ночь».
Ксенотех Элис Нортвинд неустанно ела и никогда не мылась. Ее квадратные ногти всегда имели ободки грязи, первые две недели путешествия она носила один и тот же комбинезон, снимая его только для занятий сексом, да и то ненадолго.
Телепат Тейл Лесамер был нервным человеком, легко поддающимся настроению. Он боялся всех вокруг, однако, имел склонность к приступам дерзости, во время которых провоцировал своих товарищей обрывками мыслей, уловленных из их разумов.
Ройд Эрис наблюдал за всеми, изучал их, жил с ними и сквозь них. Он не забывал никого, даже тех, кого считал наиболее отталкивающими, однако, не прошло и двух недель движения «Летящего» в мутном потоке гиперпривода, и двое из них привлекли его большее внимание.
– Из всех вопросов, которые можно задать о них, я больше всего хочу знать – ПОЧЕМУ? – сказал ему Кэроли Д'Бранин искусственной ночью на вторую неделю после вылета
Светящийся дух Ройда сидел в затемненной кают-компании возле Д'Бранина, глядя, как ученый пьет горький шоколад. Остальные члены группы уже спали. На корабле понятия дня и ночи потеряли смысл, хотя «Летящий» поддерживал традиционный цикл, и большинство пассажиров приспособились к нему. Старый Д'Бранин, администратор, координатор и глава экспедиции, был исключением. Он придерживался собственного расписания, предпочитал работать, а не спать, а больше всего любил говорить о своей навязчивой идее – расе волкринов, за которой охотился.
– ЕСЛИ – не менее важен, Кэроли, – сказал Ройд. – Ты можешь быть уверен, что эти твои чужаки действительно существуют?
– Я могу быть уверен, – подмигнув, сказал Д'Бранин.
Он был худощавым, невысоким мужчиной, с пепельно-серыми всегда старательно уложенными волосами и идеально чистой туникой, однако широкие жесты во время разговора и взрывы неконтролируемого энтузиазма противоречили его решительному и трезвому внешнему виду.
– Этого хватит, – продолжал он. – Если бы все прочие были так уверены, мы имели бы здесь вместо твоего маленького «Летящего» целый флот исследовательских судов. – Он глотнул шоколада и довольно вздохнул. – Ройд, ты знаешь что-нибудь о Нор Т'алуш?
Ройд никогда не сталкивался с таким названием, однако, получение информации из бортовой библиотеки заняло у него лишь мгновение.
– Раса чужаков, живущая на противоположной – относительно занятой человеком – стороне пространства, за мирами Финдии и Дамуш. Скорее всего – легендарная.
Д'Бранин захохотал.
– Нет, нет, нет! Твоя библиотека устарела, ты должен пополнить ее во время очередного визита на Авалон. Это вовсе не легенды. Они совершенно реальны, хотя и так далеки. У нас мало информации о Нор Т'алуш, но мы уверены, что они существуют, хотя ни ты, ни я скорее всего никогда не встретим никого из них. Они явились началом этого всего.
– Расскажи мне об этом, – сказал Ройд. – Мне интересно, чем ты занимаешься.
– Когда-то я кодировал для компьютеров Академии пакет информации, который после двадцати стандартных лет дошел с Дам Туллиан. Часть его составлял фольклор Нор Т'алуш. Я не знал и не знаю, как долго эта информация шла до Дам Туллиан, а также того, как она туда попала, но это не имело значения – так или иначе, фольклор стоит выше времени, а это был пленительный материал. Ты знаешь, что я получил за него магистра по ксеномифологии?
– Да? Я не знал. Пожалуйста, говори дальше.
– Один из мифов Нор Т'алуш содержал рассказ о волкринах. Он удивил меня – в нем говорилось о разумной расе, отправившейся из какого-то таинственного места в центре галактики, движущейся к ее границам, а затем, предположительно, в межгалактическое пространство, не садящейся на планеты и редко приближающейся к звездам ближе чем на световой год. – Серые глаза Бранина сверкали, руки разошлись в стороны, словно он хотел обнять всю галактику. – И совершающий все это без гиперпривода. Ройд, это просто чудо! Совершающий все это на кораблях, которые двигались с долей скорости света! Это поразило меня больше всего. Насколько же они должны быть иными – мои волкрины – мудрыми и терпеливыми, долговечными и дальнозоркими, не имеющими в себе ничего от торопливости и страстей, в которых сгорают низшие расы. Подумай, насколько старыми должны быть эти корабли волкринов!