Летящий и спящий (сборник)

Сапгир Генрих Вениаминович

сейчас! напрягаю мышцы

сыплются чешуйки краски

холст вздулся буграми

трещит

разорвался как взорвался!

противника — пополам!

дева выпала из окна

из корсажа — свежайшие яблоки —

из моего — во внешнее время

бегущее как таракан

испачканный красками

мой мучитель — создатель!

еще с подмалевка

торчат воротник и усы

всё в той же позиции —

ты виноват! —

запечатлел запечатал

(сам

остался там

на фоне сияющих окон

как и тот — бронза

плечом и коленом

и кусок черствеющей булки

две глиняные кружки вино…)

я — письмо неизвестно куда

хотя почему я письмо?

я огонь горю в фонаре

я потрескался запылился

но еще освещаю лица

бородатые — охра с сиеной

снизу их кто-то рассматривает

что там — не осветить

кто там — не разглядеть

потусторонний мир

от которого старая рама

оберегая лепная

все событие обнимая

как мама

что есть картина?

сооружение

не проще гильотины

на уровне Нового моста

со всеми его зеваками

и бледными небесами

и смотрит в это окно

бровастое солнце художника

из-под потрепанной шляпы —

обрадовалось простору

выставленного холста

в лавке на рю де Темпль

что в квартале Марэ…

обернулся к приятелю:

«то что мне нужно

для моей композиции

они в Академии —

облезлые парики

подавай им размер для Лувра

поедем к Мадлен!»

2

прояснить реальность стараюсь —

проясняется лишь Солярис

где все — игра и пена в море

не то в потустороннем мире —

там царствует необходимость

и там входя в покои Лувра

похожий на хромого мавра

«Мадам! — воскликнул Нострадамус, —

для вас историей займусь!»

…и революции и бури

…в Бабуре —

эдаком амбаре

кабак

поставил свой барак

и состоялся диалог

но посрамлен ли футуролог?

он мог предсказывать спокойно —

«пусть принесут вино и фрукты» —

героев

катаклизмы

войны

теракты

…и въехал дылда-англичанин

мелькая голыми коленками

на роликах

со станции метро

в подземный вестибюль музея

(загородил меня плечами —

ротозея)

смотрят черные и дети:

что там тикает в пакете?

ТА-ТИ ТА-ТИ ТА-ТИ ТАТИ…

— уборщик

мусор не мети!

3

пока на мрамор катятся обломки

как в замедленной съемке…

пока одни ошеломлены

другие ползают в крови не понимая…

пока полиция…

пока правительство…

все эти сиятельства и превосходительства…

все обстоятельства…

я создал свой Лувр

окружил моим Парижем

посреди моей прекрасной Франции

шутка ли столько работы!

картины колонны

даже негр в униформе

(заменю его на китаянку)

высокая тишина —

и эту выстроил сам

из недалекой стены

бьет кучерявый прибой

и вечно летят эти брызги Курбе

не долетая

или оранжевый отсвет Гогена

губы коричневым — груди колена

…мертвых живых ли —

не люди а вихри

…ближе к офортам гравюрам —

и ты обозначен

пунктиром

в квадратном просвете

(одолжил покойный Малевич

моему отцу) —

пустыней

задувает оттуда

в песчаной метели

стремительно путник в сером

приближается как удаляется…

не ухватишь края одежды

а лицо — кипарисом в небо!

у меня здесь двигаются стены

как у Глезера на Преображенке

открываются неожиданно

колоннады и перспективы

коридоры ведут не туда

лестницы

легко заблудиться

сколько чающих пропало

в пространстве и времени

в ином измерении

я встречал сумасшедших

блуждающих

из жизни ушедших

или о ней не подозревающих

двое прошли

обсуждая вопрос:

сколько ангелов может усесться

на ус

Сальвадора Дали?

я пас…

у меня — сердце…

я например

чтобы мне мой Лувр не стал кошмаром

знаю как вернуться

в Аньер

на рю де ля Марн

к внуку и жене

как повернуться

в замочной скважине

откуда бьет сноп света

1995

БЛОШИНЫЙ РЫНОК

здесь живут шевелятся

переулки улицы

забитые платьем тряпьем

море людей кафе — по краям

праздник «старье берем»

скалистые здания

чуть намечены небеса