Лев Петров
Шрифт:
— Принцесса, ты лжешь мне. Ты такая чертовски мокрая, — рычу я.
Ее грудь вздымается. Она впивается зубами в губу, и я сажаю ее в офисное кресло.
— Дай мне съесть эту великолепную пизду.
— Мне нужно в душ, — шепчет она. Я знаю, что, если не считать маленького ведерка с водой, которое дал ей Василий, она уже несколько дней толком не мылась.
Я щипаю ее за клитор, и она хнычет.
— Хорошо, — бормочу я и встаю. Ее ноги скользят вместе, и я кивком указываю на дверь. Она молча следует за мной, я захожу внутрь и включаю душ.
— Располагайся, но я хочу, чтобы ты вернулась на мой стол через пять минут.
Айви закрывается
Василий: Тарун занимается одеждой. Он привезет ее в клуб.
Лев: Нет, пусть доставят ко мне домой в ближайшие несколько часов.
Проходит пять минут, затем десять. Где она, черт возьми? Я крадусь к ванной и вхожу. Айви стоит на коленях на полу. Ее лицо повернуто к брызгам. Она подпрыгивает, прикрываясь, когда видит меня.
— Какого хрена ты делаешь?
Вскакивая на ноги, она начинает мыть свое тело и волосы. Я прищуриваюсь, но потом позволяю себе взглянуть на нее как следует. Она на грани истощения. Ее ребра выделяются, а кости четко очерчены. К тому же она вся напряжена. Как, черт возьми, эта женщина выживает? У нее ничего и никого нет. Она практически угасает.
— Айви, ко мне на стол, сейчас же.
Она сердито оглядывается через плечо, ее розовые волосы гладким водопадом ниспадают на хрупкую спинку. Сильно разозлившись, я с грохотом закрываю дверь и опускаюсь в кресло в своем офисе. Проходит несколько долгих минут, она наконец появляется. Мое сердце громко стучит, и я ерзаю, игнорируя реакцию, которую она вызывает во мне.
Полотенце обернуто вокруг груди, волосы влажные и вьются на концах, она выглядит потрясающе. Я откатываюсь назад, и она осторожно подходит к столу и крепко сжимает полотенце. Я не даю ей возможности нервничать или стесняться своего тела. Срываю полотенце и бросаю на пол. Задыхаясь, она пытается прикрыться, но я сажаю ее на стол, широко разводя ноги и медленно подтягивая к краю.
— Ты само совершенство, принцесса, — я опускаюсь и лижу между ее складочек, постанывая от скользкой влаги, скапливающейся прямо внутри.
— О боже.
— До сих пор он не заботился о тебе, принцесса. Я хочу услышать свое имя, — напеваю я, снова облизывая.
Ее ножки дрожат, а маленькие руки лежат на моих широких плечах.
— Твоя киска чертовски идеальна, — я погружаю язык внутрь, и она шумно выдыхает, когда трахаю им. — Я хочу испортить тебя, — рычу в ее пизду. Облизываю и целую.
Она хватает меня за волосы и перебирает пряди, пока стонет и двигает бедрами напротив моего рта. Холодная жидкость брызгает мне на лицо, на языке чувствую вкус клубничного молочного коктейля. Айви моргает, глядя на меня, бутылка занесена над ее киской.
— Боже, ты маленькая сексуальная шлюшка, — я посасываю ее губы, слизывая сливочный напиток.
— Пожалуйста, еще, — задыхается она, наливая напиток на свою грудь. Я провожу языком по ее клитору, и сладкий крик, который она издает, заставляет мой член напрячься. — Да, — она прижимается бедрами к моему лицу. — Лев, пожалуйста, заставь меня кончить.
Посасывая клитор, провожу пальцем по ее дырочке. Едва проникаю внутрь, как она кончает на мой язык, яростно вскрикивая. Я хочу трахнуть ее здесь и сейчас, но, когда вижу, сонные глаза, знаю, что она измотана. Без сомнения, из-за нехватки еды и воды, работы в баре, а теперь еще
Я хочу трахнуть ее, но вместо этого беру на руки и иду в душ, раздеваясь по пути.
В животе у нее урчит, она стонет от дискомфорта. Чувство вины, кислое и жгучее, пронзает мою грудь.
— Мы помоемся и поедим, — шепчу ей в волосы.
Она едва заметно кивает, и я крепче сжимаю ее в объятиях.
— Не думаю, что сперма засчитывается как один из пяти рекомендованных приемов пищи в день, — бормочет она, и я ловлю себя на смехе.
— Нет? — спрашиваю, включая воду и прижимая ее к стене, маленькая попка прижимается к моему члену. — Я собираюсь трахнуть своим большим членом между этих идеальных ягодиц, а потом как следует накормлю тебя, Айви.
— Я устала, — ее голос хрупкий, сонный, но она снова нужна мне.
Выпрямляясь, я втискиваю свой член между ягодицами и медленно толкаюсь.
— Я знаю, мне просто нужно от тебя немного больше, — упругие ягодицы обхватывают мой член, и это кажется чертовски безумным. Я протягиваю руку, чтобы погладить ее клитор, и проникая пальцем внутрь. — У тебя везде так туго?
Голова Айви откидывается назад, рот приоткрывается со вздохом. Я поворачиваю ее шею и целую.
— Да, — она кивает мне в губы.
— Держу пари, что твоя пизда уютная, маленькая воровка.
Айви дрожит в моих объятиях, обхватывая меня ягодицами.
— Хорошая девочка, — рычу я, лаская и обводя клитор.
Она кричит мне в рот, длина моего члена скользит по ее заднице.
— Чем быстрее ты кончишь, тем быстрее мы поедим, принцесса.
Я толкаюсь сильнее, прижимая ее к кафельной стене.
Айви всхлипывает, покачивая бедрами.
— Я уже близко, пожалуйста.
— Я не могу дождаться, когда трахну эту киску, сделаю ее своей. Заставлю тебя жаждать моего члена. Ты хочешь этого? — ее глаза расширяются, лицо кривится от удовольствия. Она кончает со сладким криком, и я проваливаюсь в свой собственный оргазм, извергающийся по ее спине. — Да, ты этого хочешь.
Я ожидала, что меня снова отправят обратно в подсобку, поэтому, когда Лев говорит надеть одну из его чистых рубашек и шерстяное пальто, то немного замешкалась.
— Одевайся, маленькая воровка, мы уходим. Я тоже проголодался, — он пристально смотрит на меня, натягивая чистую футболку и спортивные штаны.
Во мне есть крошечная часть, та напуганная, которая сомневается в намерениях и не доверяет его спокойствию. Та часть, которую сломало и подвело слишком много людей, чтобы не бояться уйти отсюда с ним. Подсобка, где я провела последние несколько ночей, для некоторых может показаться тюрьмой, но это лучше, чем сырые переулки и лагеря, между которыми я скиталась. Живя там, у меня не возникает надежд. Это крыша над головой, безопасное место. А надежда — жестока. Я боюсь, что, если уйду отсюда с ним, то позволю себе чувствовать надежду.