Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы
Шрифт:
Поясним эти непростые понятия.
Клерикализм как историческое явление европейской жизни, с точки зрения того жизнепонимания, которое возникает в XVIII веке и которое мы называем эпохой Просвещения, – это вмешательство Церкви в политическую и социальную жизнь своей страны. Соответственно, антиклерикализм первоначально понимался как борьба против активной роли Церкви (в первую очередь Католической) в общественной и политической жизни Европы. В более широком смысле мы можем называть антиклерикализмом вообще любую критику Церкви и духовенства.
Европейское понимание клерикализма в своем классическом варианте предусматривает участие представителей религиозных организаций именно в политике – так, как это произошло, например, в Пруссии во второй половине XIX века, когда в политическом пространстве появилась ставшая вскоре весьма авторитетной Партия центра, отстаивавшая интересы немецких католиков в борьбе с Бисмарком в новой Германской империи.
Термин
12
Chadwick O. The secularization of the European mind in the nineteenth century. Cambridge, 1975. P. 115.
Европейская история знала особо значимые всплески антиклерикализма, например, проповедь Мартина Лютера в Германии в XVI веке, запрет ордена иезуитов во Франции в XVIII веке, эксцессы Великой французской революции, сопровождавшиеся террором в отношении духовенства, наконец, борьбу с католицизмом и возникающими католическими политическими партиями в Европе после революции 1848 г.
Исторически Русская Православная Церковь никогда не играла той активной роли в политике и жизни общества, которая характерна для католицизма. Русская Церковь не знала орденской системы организации с ее регламентацией и спецификацией функций общественного служения, среди которых важную роль играют научные занятия, образовательная деятельность (иезуиты и доминиканцы). Кроме того, Русская Церковь не имела никакой реальной возможности и никакой мотивации участвовать в политической жизни России середины XIX века.
В России антиклерикализм имел совершенно другую природу. Именно поэтому я и употребляю здесь термин «культурный антиклерикализм». Речь идет о том, что представители образованных слоев общества не допускали для Русской Церкви возможности присутствовать в культурном пространстве, участвовать в культурной жизни людей и общества в целом. Нам невозможно представить себе, чтобы русские священнослужители вплоть до начала 1860-х годов могли выступать с публикациями в журналах по актуальным вопросам науки, культуры, искусства или чтобы они участвовали в общественно важных дискуссиях. Мы не знаем примеров, чтобы образованные представители русского духовного сословия играли бы столь же значимую роль в великосветских салонах, какую играли иезуиты в Петербурге в начале XIX века (единственное известное мне исключение – архимандрит, позже епископ Игнатий (Брянчанинов); напомню, что именно эта активность представителей ордена иезуитов и привела в конечном итоге к их высылке за пределы Российской империи в 1820 г. И вовсе не только потому, что в Церкви не было образованных и достаточно подготовленных для этого деятелей. Сама русская жизнь просто не предполагала такой функции духовенства.
Именно поэтому для значительной части образованного общества, для дворянской интеллигенции вера и религия во второй половине XIX века уже не ассоциируются с Церковью и священнослужителями, а христианство получает своеобразную социально-политическую окраску.
Здесь виден опыт «исправления» церковного образа Христа, начало которому в XIX в. положил В. Г. Белинский (1811–1848). В одном из разговоров с Ф. М. Достоевским В. Г. Белинский признает, что если бы «в наше время» появился Христос, он непременно бы «примкнул к социалистам и пошел за ними» (ДПСС. 21, 11). А в известном письме Н. В. Гоголю (1847 г.) Белинский утверждал, что Христос провозгласил людям учение свободы, равенства и братства, т. е. был первым социал-демократом, но при этом не имеет ничего общего с Православной Церковью. Именно в 1840-е годы идея «человек Христос» получает ярко выраженную «социальную составляющую», точнее, только и исключительно социальную. С. Г. Бочаров указывает, что здесь речь должна идти о «новом христианстве» 1830–1840-х гг., «политическая религия» которого «стала бродилом метаморфоз Христова образа в XIX в., в том числе в России» [13] .
13
См.: Бочаров С. Г. Пустынный сеятель и Великий инквизитор // Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»: Современное состояние изучения / Под ред. Т. А. Касаткиной. М., 2007. С. 95. Примеч. 11.
Популярность этого «нового христианства» в Европе и России объясняется несколькими факторами.
Во-первых, это безальтернативное доверие науке, какая-то трагическая растерянность перед ее достижениями, которая, например, так ярко проявилась при выходе в 1859 г. первого издания книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Это сочинение Дарвина для развития науки и философии имело такое же значение, как в свое время открытия Коперника, Галилея и Ньютона.
Во-вторых, это значительное влияние, которое оказали на европейскую культуру концепции немецкой философии второй половины XVIII – первой половины XIX в. и ее детища – либерального протестантизма. Причем речь идет не просто об увлечении философией, а о том, что философия теперь призвана выполнить совершенно особую задачу – освободить человека от религиозных пут, возвести его на подобающее ему место в системе мироздания.
Центральное значение при решении этой задачи имели две идеи. Первая – «Бог умер», лозунг, главным апологетом которого после смерти Гегеля в 1831 г. стал лидер так называемых левых гегельянцев Л. Фейербах. Это не просто смерть, забвение, игнорирование. Бог умирает для того, чтобы единственным «богом» для человека стал сам человек: Homo homini Deus est! [14] Итак, если божественность есть основание всех религий, то теперь главной целью является обожествление человека – все старые атрибуты божественного теперь должны перейти именно на него.
14
Человек человеку Бог (лат.).
Вторая идея вызвана необходимостью ответить на вопрос, какое же место в этом уже безбожном (то есть а-теистическом в буквальном смысле) мире занимает Иисус Христос и есть ли Ему еще здесь место. Так возникают попытки изобразить жизнь Иисуса Христа очищенной от всякого мистического и мифологического налета. Другими словами, абсолютный а-теизм, принимавший уже в XX веке дерзкие, агрессивные, часто воинствующие формы анти-теизма, в XIX в. прошел через очередную «смягчающую» стадию, потому что не мог сразу освободиться от притягательного влияния личности Спасителя.
Если бы мы хотели в приблизительном хронологическом порядке указать на тех авторов, которые после Гегеля способствовали разработке рассматриваемой доктрины в Европе, у нас получилось бы нечто подобное: Л. Фейербах – Д.-Ф. Штраус – К. Маркс – А. Шопенгауэр – О. Конт – Ф. Ницше, З. Фрейд. Конечно, это далеко не полный список имен, это просто попытка обозначить основные вехи атеистического гуманизма, который в лице последних представителей этого ряда – Ницше и Фрейда – перерастает в гуманизм антитеистический; безбожие становится войной Богу, противлением и противобожием: «Бог умер, да здравствует Сверхчеловек!»
Самыми известными представителями либерального протестантизма, можно сказать, его популяризаторами, являлись Д.-Ф. Штраус, автор первой «биографии Христа-человека» (впервые вышла в свет в Тюбингене в 1835 г.), и Э. Ренан, издавший в Париже в 1863 г. знаменитую «Жизнь Иисуса» – самую известную книгу, написанную во Франции в XIX веке.
Ренан Э (1823–1892) – французский философ, историк религии, семитолог. Член Французской академии (1878). Учился в парижских семинариях Св. Николая и Св. Сульпиция, где увлекся изучением еврейского языка. Семинарию не закончил, так как к моменту завершения образования по стандартной схеме уже пришел к идее критического переосмысления текста Нового Завета. Автор «Истории семитских языков» (1855). Книга «Жизнь Иисуса» (1863), доставившая Ренану всемирную известность, является первой частью цикла, состоящего их семи книг (другие части – «Апостолы» (1866), «Святой Павел» (1869), «Антихрист» (1873), «Евангелие» (1877), «Христианская Церковь» (1879), «Марк Аврелий» (1882)). Другое известное произведение Ренана – пятитомная «История израильского народа» (1893).