Левиафан. Кровь Ангелов
Шрифт:
Медведей с бералаками вели Перун и Велес, так что Карн не удивился, когда они довольно быстро пробились к воротам Гелиополиса. Эрра сделал парню знак отступить, и они заняли оборону, прикрывая зверей, которые начали вгрызаться в зачарованное дерево исполинских створок.
Карн с наслаждением смотрел, как два топора Перуна выписывают в воздухе невероятные комбинации, вскрывая доспехи Ангелов, словно подернутые золотой ржавью консервные банки. Велес присоединился к объединенному отряду некромантов и друидов, которых вел Тот, и вся эта пестрая братия била в ангельские ряды молниями, каменными валунами, ледяными
Но вот один из друидов упал, пронзенный брошенным копьем. Рядом некромант схватился за левый бок, пораженный нечеловечески быстрым двуручным клинком Херуба. Но место раненого товарища тут же занял другой некромант, он вскинул руки и Херуба заволокло черным смогом. А потом в сгусток мрака со всех сторон ринулись воплощенные в трехмерной форме иглы концентрированных страданий, и когда чародейский туман рассеялся от Херуба осталась только металлическая кираса, усыпанная рваными дырами, из которых струилась золотая кровь.
И все же они проигрывали. Медведи и бералаки ломали ворота слишком медленно. Все чаще и чаще с неба падали сраженные фениксы и тенгу. Рядом с Карном Сераф одним ударом снес голову четырехрукому нагу, и хотя удачливого Ангела тут же искромсали мечи другого змея, размен «один к одному» сулил армии Древних скорую гибель.
– Маневр! – пророкотал Эрра, которого невозможно было не услышать даже сквозь звон оружия и крики умирающих.
Над равниной разнесся нарастающий гул и быстрый, но размеренный топот. Карн не сразу понял, откуда доносится звук, казалось – сразу со всех сторон. Медведи Нанди и бералаки поспешно расступились, ифриты и сатиры брызнули в стороны, Эрра схватил Карна за шиворот и прижал к себе. И вовремя, потому что в этот самый момент мимо них пронесся исполин гашадокуро. Но перед воротами огромный скелет неожиданно замер, пустые глазницы чудовищного черепа, венчавшего длинную изогнутую шею, повернулись к Эрру. Бог войны кивнул.
И вместо того, чтобы ломать ворота гашадокуро начал ввинчиваться в землю. Нет, он не рыл твердь равнины Вигрид, он именно ввинчивался в нее, с невероятной скоростью работая десятком костяных конечностей. Эрра махнул Карну рукой и они бросились в широкий проход, оставшийся за гашадокуро, который уже исчез под воротами.
– Створки зачарованы лучше, чем я думал, – впервые Карн видел, чтобы бог войны сбил дыхание. – Но и этот вариант учтен. Япончик пришелся кстати!
Спустя полминуты они выскочили из разлома в земле по другую сторону крепостных стен. Гашадокуро с неистовым ревом побежал вперед, отвлекая на себя внимание притаившихся за воротами Ангелов. Монстр знал, что очень быстро умрет, пораженный сразу сотнями копий и мечей. Но это не остановило его, ведь те несколько мгновений дали нагам, вошедшим в город вслед за Эррой и Карном, время оцепить разлом полукольцом, чтобы остальные смогли пройти по тоннелю, не опасаясь встретить врага сразу не выходе.
Но когда гашадокуро с протяжным стоном завалился на бок, Карн снес голову слишком медлительному Началу и абсолютно прозрачно осознал, что надежда поспешила затеплиться под его сердцем. Они попали за стены города, это верно. Но тоннель, вырытый японским монстром, оказался не таким уж большим, а открыть ворота так и не удалось. Оставшиеся наги во главе с Шешей, окружили туннель и рубились
Бог войны тоже это понял и произнес несколько слов на неизвестном Карну языке, вонзив свой меч в землю. Клинок ушел в твердь до середины, ударная волна заставила Карна упасть на колени, но наги устояли на своих хвостах. Зато ряды Ангелов сразу смешались. А когда Карн поднял голову, инстинктивный холодок проскользил вдоль его позвоночника, потому что с пылающего закатом неба к ним спускались два Архангела. Один держал в руке огненный посох, другой – ростовой лук (разумеется – под стать росту своего хозяина, то есть метров пять в длину).
От меча Эрры разбежались кроваво-красные трещины, пышущие жаром. А потом в трех метрах впереди из земли взметнулся огненный фонтан, на миг затмивший слепящие солнечные блики на золотых доспехах ангельского воинства. Карн знал, что означает этот сигнал.
Небо раскололось надвое, в прямом смысле, и его золотисто-розовая пелена разошлась в стороны во вспышке чернильного не-света. Из зияющей раны в небесах на легионы Ангелов обрушилась армада воинов в доспехах, покрытых тонкой коркой космического льда. Бойцы восседали на огромных крылатых конях, от копыт которых валил обжигающе морозный пар. А возглавлял кавалькаду воин с копьем, закованный в сталь и серебро с ног до головы.
Карн не мог не узнать это странное копье, которое сразу же превратилось в два исполинских меча. Он не мог не узнать эту длинную седую бороду и глаза цвета отполированного металла. Всеотец, Один. А за его спиной – эйнхерии, Асгардрейден, Дикая Охота. Войско восставших мертвецов.
Один спрыгнул с восьминогого скакуна и обрушился на Архангела, который даже не успел поднять свой огненный посох. Противники повалились на землю, погребя под собой с дюжину рядовых Начал. Когда пыль осела, Карн увидел, как Всеотец вынимает клинки из груди поверженного исполина, а три нимба над размозженной головой Архангела гаснут один за другим.
На некоторое время ход битвы склонился в пользу Древних. Вскоре эйнхерии пробили ворота с внутренней стороны, но – плачь подгорная тьма! – до этого момента никто из нагов не дожил. Доблестный авангард полег в полном составе, до последнего мгновения прикрывая своих братьев по оружию.
Когда Карн вспарывал доспех очередного Серафа неуловимым ударом клинка Мурамасы, кто-то легко коснулся его ноги. Прикосновение было едва ощутимым, но парень почувствовал его даже сквозь плотную ткань джинсов. Он посмотрел вниз и увидел глаза Шеши. Князь нагов умирал. Карн склонился над ним.
– Просссти, – прошипел змей, захлебываясь черно-зеленой кровью. – Мои воины не сссмогут идти ссс тобой дальшшше.
– Этого и не требуется, – Карн коснулся серебристого наплечника нага. – Вы сделали все, что было нужно. Дали нам время.
– Эрра вел нассс всссе эти годы, – яростно шептал-шипел змей. – Но знай, Адхва-Га, мой народ шшшел за тобой, – он тяжело закашлялся, и Карн подумал было, что Шеша больше ничего ему не скажет, но змей собрался с силами и неожиданно мощным движением сорвал со своей груди каменную побрякушку. Он протянул ее Карну.