Левый берег Дона
Шрифт:
Зала была ничего себе - дорогие отделочные материалы, импортная меблировка, роскошная светомузыкальная аппаратура. На фон звучала музыка - что-то блюзовое, расслабляющее. Треть столиков была занята, и меня приятно удивило, что среди посетителей не было бритоголовых мальчиков и девиц откровенно блядского вида. Хотя, быть может, я просто пришел сюда слишком рано...
За стойкой бармен коротал время, полируя бокал ослепительно белой салфеткой. Смотрящего я в лицо не знал. Пришлось спросить, приблизившись к стойке:
–
– А кто спрашивает?
– спросил бармен и подул в бокал.
– Я - Полонский.
– Он в отдельном кабинете. Войдете во-он в тот коридор...
– Бармен, на секунду оторвавшись от своего занятия, указал куда-то вглубь зала.
– Дверь с табличкой "три".
Около двери я остановился. Из-за нее явственно слышался гогот. Довольно противный.
Я постучал и вошел.
***
Первое, что я увидел, был роскошный ковер, устилающий пол, итальянская мягкая "тройка" и низкий столик, уставленный тарелками и бутылками. Стены облицованы дубовыми панелями - голову готов дать на отсечение, что настоящими. Я с трудом удержался от соблазна потрогать панели и постучать по резным барельефам.
В комнате уютно расположились трое. Двоих я знал - это были Длинный и Сухарь. "Шестерки" смотрели на меня и ухмылялись. Зато третьего - поджарого мужчину лет пятидесяти - я видел первый раз в жизни. Наверное, это он и есть...
– Мир дому вашему, - произнес я.
– Брюнет, если не ошибаюсь?
– Это кто?
– спросил поджарый, обращаясь к "шестеркам".
– Полонский, - ответил Длинный.
– Верно, - сказал мужчина неторопливо.
– Я - Брюнет. Присаживайся, потолковать надо...
Я сел.
– Бабки привез?
– Само собой.
– Я их не вижу.
– Щас будут, - сказал я.
– Накладка с моими отчислениями в общак - это недоразумение. Муха вчера скинул всё, что причитается с меня, но проверить это теперь невозможно. Как ты знаешь, Муху вчера грохнули.
– Знаю, - сказал Брюнет.
– Я долго работал с Михеем, и у него никогда со мной не было проблем. Я хочу, чтобы и у нас с тобой сложились нормальные, взаимовыгодные отношения.
– Короче, - сказал Брюнет.
– Где бабки?
Я достал из кармана мобильник.
– Алло, Женя? Это Полонский.
– Я, вообще-то, Петя, - поправил охранник. Нашел, блин, время!..
– Хозяин спрашивает, где то, что мы привезли с собой. Напоминаю: оно лежит в большой сумке… Короче, неси ее сюда.
Наступила пауза. Похоже, Петя мучительно обдумывал каждое мое слово.
– Куда?
– сказал он наконец.
– Отдельный кабинет. На двери цифра "три".
– Петя отключился. Я сунул мобилу в карман и сказал: - Момент.
– Люблю умных людей, - сказал Брюнет.
– Как мне надоело с быдлом работать!.. С деньгами надо расставаться легко. Тогда это приносит удовольствие. Обеим сторонам.
– Ты прав, - сказал я.
В дверь постучали.
– Открыто!
– крикнул Брюнет.
С сумкой в руках вошел Петя. Следом за ним - второй охранник.
– Проверьте, - сказал новый смотрящий, и Сухарь тут же придвинул к себе сумку, а Длинный достал из-за дивана машинку для денег - считать.
– Можете идти, - коротко сказал я.
Охранники переглянулись и вышли.
– На эту комнату постановление Путина распространяется?
– спросил я.
– Какое именно?
– не понял Брюнет. Потом он увидел у меня в руках сигареты и зажигалку.
– Кури, если хочешь...
Я успел выкурить три сигареты, пока "шестерки" в полном молчании пересчитывали деньги. Только шелестели купюры в машинке да жужжала сама машинка.
– Как в аптеке, - наконец сказал Длинный.
– Разумеется, - сказал я сухо.
– Фирма веников не вяжет... Кстати, Брюнет. Поскольку я теперь работаю под тобой, то я вправе рассчитывать на кое-какую информацию...
Сухарь и Длинный замерли, перестав укладывать деньги обратно, в сумку.
– Я хочу знать, кто грохнул Генку и за что.
– Болтают разное, но точная информация будет дня через два, - сквозь зубы произнес Брюнет.
– Теперь вот что... Сколько времени существует твоя фирма?
– Десятый месяц.
– И все это время ты платил пять процентов?
– Только полгода, - ответил я.
– Первые четыре месяца фирма сидела на "нулях".
– Ох, Михей, Михей!..
– ворчливо заметил Брюнет.
– Как он дела запустил!.. Теперь будешь платить по тридцать процентов.
– Я не "черный", чтобы столько отстегивать.
– Я сказал: "Тридцать!.." - значит, тридцать, - произнес Брюнет.
– Я не могу платить столько. У моего бизнеса серьезные проблемы.
– Знаю. Это временно. Скоро утрясется… - Он помолчал немного.
– Но сперва ты погасишь задолженность. Пять процентов ты платил исправно. Значит, с тебя еще двадцать пять процентов. За девять месяцев. Срок - одна неделя. За каждый день неуплаты - десять процентов.
Странно, но я даже не удивился. Наверное, ожидал чего-то в этом роде.
– Это беспредел, - произнес я со спокойствием, которое удивило даже меня самого.
– Ты все слышал, Полонский?
– Я не глухой.
Часть третья ЖУРНАЛИСТ В ЗАКОНЕ Глава пятьдесят седьмая
Охранники курили, сидя в машине.
– Что-то он долго не возвращается, - наконец, сказал один.
– Так ведь разговор серьезный, - сказал второй. – Он раньше под Михеем ходил. Теперь придется общий язык с Брюнетом искать…