Лейилин. Меня просто нет
Шрифт:
Стало чуть полегче, когда я поняла, что мы не расстанемся прямо сейчас. И одновременно стыдно за то, что отнимаю у него столько времени, и это имеет мало отношения к романтике. Но сейчас был как раз тот момент, когда эгоизм к месту. Я кивнула.
Ориентировался в Старом Городе мой спутник отлично и сейчас увлек меня к каменному зданию, никак не выделявшемуся среди остальных строений. Ни за что бы не догадалась самостоятельно, что там едальня.
Столики друг от друга отделяли ажурные перегородки.
Мы выбрали место подальше от входа, устроились,
— Что насчет Шантии? — Дэн первый начал, к моему громадному облегчению. — Она тебе дорога?
Трудно описать мое отношение к ней словами.
— Пожалуй… да.
— Ее родители? — допрос продолжился, и я не слишком понимала, куда он клонит.
Здесь с ответом оказалось попроще и не было никаких сомнений.
— Мама мне никогда не нравилась. — Небо, в Эстергарде я бы ни за что не осмелилась так сказать! — Папа получше, но иногда он на всю голову…
— Министр? — подсказал Дэн, когда я застряла с определением.
Он свел ладони домиком, соединив кончики пальцев, и внимательно смотрел на меня поверх них.
— Точно.
Принесли салат.
Мм-м, как вкусно! Перегородки спасали от посторонних глаз, и я позволила себе блаженно жмуриться от удовольствия.
— А меня ты любишь? — подловил момент слабости Дэн и жадно подался вперед, ожидая ответа.
Чудом не подавилась, честное слово!
— Я… влюблена в тебя, — почему-то показалась удачной именно эта формулировка.
Его все устроило, мне досталась довольная улыбка.
— Выкинь ерунду из головы, Лэли, — вздохнул Дэн, возвращаясь к еде. — Ты совершенно нормальная.
Легко ему говорить, он-то не задумывается над каждым своим действием в контексте «а как бы поступил нормальный человек?». Но первая часть совета мне чем-то нравилась.
— Надо что-то сделать…
— Нет, не надо, — покачал головой мой невероятно терпеливый парень.
Вот как ему объяснить?
— А вдруг им плохо?!
— Тебе было плохо у Данлоков? — легко отбился Дэн. — Или кому-то из других Лейилин?
Сдаваться не хотелось, но аргументов не осталось.
— Нет, но…
— С твоими сестрами все в порядке, — спокойно сообщил Дэн. — Я лично в этом убедился. Надеюсь, ты мне веришь?
Как будто у меня есть выбор.
Ладно, это все нервы. Верю, конечно. Я кивнула.
— Хотя бы скажи, в каких они семьях, — попросила жалобно.
И тут же натолкнулась на холодный и какой-то колючий взгляд.
— Нет.
— Почему?!
— Потому что иначе ты обязательно наделаешь глупостей, — спокойно заметил Дэн, не прекращая есть. Либо он меня слишком хорошо знал, либо переоценивал, потому что я сама в собственных действиях сомневалась.
Доедали в молчании.
Наверное, высокое начальство сегодня выдало Дэну выходной, потому что, провожая меня до дома, он особенно не торопился. Мы не разговаривали по дороге, но шли медленно, я глазела на приезжих и местных, поддалась внезапно возникшему чувству вины и купила Шантии сладостей, потом застряла у одного из фонтанов, сняла плащ и наслаждалась тем, как прохладные брызги попадают на кожу.
Дэн не торопил и, похоже, тоже получал удовольствие от прогулки.
Только у калитки впервые заговорил:
— Если нужен будет подопытный для тату, я готов рискнуть. — Он старался, чтобы голос звучал весело, но мне почудилось какое-то напряжение. — Но согласен только на одну штуку. Что бы ты хотела на мне нарисовать?
Попытка задуматься об этом не принесла ничего, кроме противной головной боли. Слишком много событий для одного дня.
— На тебе экспериментировать жалко, — попробовала отшутиться я и даже бледно улыбнулась.
По красивому лицу пробежало выражение недовольства.
— Вернемся к этому потом. — Он не стал настаивать. — На днях я собираюсь поехать на чайные плантации. Хочешь со мной? Там красиво.
Я кивнула. Сил на слова не осталось, боль усиливалась.
Странно… У меня раньше не болела голова. Во всяком случае, так.
Заметив мое состояние, Дэн коротко поцеловал меня и отправил в дом.
Никого не встретив, я прошла к себе, стянула одежду и забралась под одеяло. Легче не стало. Часа два я вертелась на сбитых простынях, уснуть так и не смогла, боль все нарастала. Под конец я уже толком ничего не соображала, тихонько стонала сквозь зубы и царапала подушку.
Когда начало казаться, что больше я не выдержу, просто сойду с ума, к боли добавилась острая потребность что-то сделать… и среди мутных мыслей золотом засиял знак.
Перечеркнутое что-то. Похоже на букву или символ, который зачеркнули, чтобы исправить на правильный.
Не так уж сложно.
Сопротивляться не было сил.
Я выбралась из кровати и, шатаясь и то и дело натыкаясь на что-нибудь, добрела до стола, нашла чистый лист и быстро, но аккуратно нарисовала то, что так ярко сияло внутри меня.
С последней линией боль схлынула, сменившись полной опустошенностью.
Всхлипнув, я сползла на пол.
Подышала. Умирать вроде бы раздумала.
Разум по капле затапливало осознание, что отданных в Лейилин сестер у меня больше не будет. Не знаю, как это возможно, но… хорошо. Я удовлетворенно кивнула, заползла обратно под одеяло и на этот раз крепко и сладко уснула.
Снилась какая-то чепуха: маленькие девочки, которые обнимались, как сестры, и родители безобразие никак не пресекали, хотя одна из них точно была Лейилин… занятия, на которые я ходила еще в Эстергарде… потом я стояла перед большим зеркалом и с тоской рассматривала седые пряди в черных волосах и морщинки возле глаз, но секунду спустя зеркало отразило уже другую женщину, я отшатнулась, между нами вспыхнул знак, тот самый, что я нарисовала недавно — и седина с морщинками уже были у нее, она взирала на них с ужасом, а я ощущала себя живой и как никогда полной сил.