Лейла
Шрифт:
Покупка дома — это серьезное обязательство.
А покупка дома на пару с девушкой, которую я знаю меньше года — тем более.
Сегодняшний день был практически идеальным. Но все же я испытываю неуверенность, и не только из-за происходящих в доме странностей, но и потому что не знаю, захочет ли Лейла принять столь важное решение.
Я решаю ничего не говорить. По крайней мере, пока.
Спустившись в Большой Зал, я сажусь за рояль, хотя не в настроении писать музыку. Я ставлю ноутбук на крышку, намереваясь проверить почту,
«Почему дом продается? Спросите у прежних владельцев, почему они уехали».
Этот комментарий разжигает во мне любопытство. Когда мы приехали сюда впервые, дом не был выставлен на продажу. Я помню, Лейла упоминала, что Аспен пришлось бронировать его за год, чтобы провести свадьбу именно здесь. Очевидно, дела у владельцев шли хорошо, раз бронь была расписана на столь большой срок вперед. Почему они вдруг закрылись и выставили дом на продажу?
Я просматриваю комментарии, пока не замечаю пользователя с ником UncoverInc. Открыв его профиль, я смеюсь над описанием. Призраки тоже люди.
Ух ты. А они серьезно относятся к этой ерунде.
Я возвращаюсь к его комментарию и читаю.
«Вы уже пытались поговорить со своим призраком?»
Под его вопросом началась ветка других комментариев.
Даже читать их не могу. Я не могу воспринимать всерьез слова людей, утверждающих, что они разговаривали с призраками.
Я закрываю ноутбук, преисполнившись сочувствия ко всем этим людям, просиживающим на форуме.
Даже если бы призраки существовали, как можно с ними общаться, черт возьми?
Но сколько бы я ни пытался считать себя более умственно одаренным, чем посетители форума, но невольно ловлю себя на том, что озираюсь по сторонам в Большом Зале. Смотрю вперед и оглядываюсь назад.
Убедившись, что Лейлы нет нигде поблизости, я произношу шепотом:
— Здесь есть кто-нибудь?
Ничего не происходит.
Никто не отвечает.
Потому что призраков, черт побери, не существует, Лидс.
— Господи Иисусе, — бормочу я. Теперь мы с психами с форума одного поля ягоды.
Я встаю и потягиваюсь. Оглядев комнату, я выжидаю еще пару секунд, будто кто-то в самом деле ответит на мой вопрос.
Качаю головой от нелепости мыслей, посещающих меня в последние дни. Я подхожу к двери и хватаюсь за ручку, но замираю как вкопанный от внезапно раздавшегося звука.
Сыграла одна из клавиш рояля.
Звук был настолько громким, что я с точностью узнал ноту. «До» третьей октавы.
Я закрываю глаза.
Это невозможно.
Медленно оборачиваюсь, не открывая глаз и сам не понимая, что я ожидаю увидеть. Может, ноутбук упал на клавиши рояля? Сердце колотится так сильно, что я ощущаю пульсацию на шее.
Я открываю один глаз… затем второй.
Возле рояля никого нет. Во всей комнате нет никого, кроме меня.
Спешно достав телефон из кармана, я открываю приложение
На видео только я стою возле рояля. Потягиваюсь. Я неотрывно смотрю на рояль. Едва я касаюсь дверной ручки, клавиша сама утопает в ряду.
Клавиша просто… сыграла сама.
В комнате никого нет. Совершенно никого.
Это попросту необъяснимо.
Мой первый порыв — бежать отсюда, но мной руководит совсем иной порыв, благодаря которому отчасти все происходящее кажется увлекательным.
— Сделай это снова, — говорю я, подходя к роялю.
Проходит несколько секунд, и клавиша играет снова.
Я быстро отступаю назад.
У меня вот-вот подкосятся колени.
— Черт, — я упираюсь в них руками, глядя на рояль. Делаю глубокий вдох.
Мне хочется задать еще вопрос. Миллион вопросов. Но мне непомерно сложно принять реальность происходящего. И здесь я провожу черту, потому что уже иду к выходу. Мчусь. Бегу. Но останавливаюсь посреди лестницы и прижимаюсь спиной к стене.
Я вспоминаю все рассказы о призраках, над которыми смеялся. Все выдумки, в которые никогда не верил.
Неужели я ошибался?
Во мне нарастает неверие, а может, это страх. Разве я мог ошибаться всю свою жизнь? В минувшие дни впервые в жизни мне не удалось дать объяснение происходящему.
Теперь я могу продолжить избегать неизвестное или встретиться с ним лицом к лицу. Разобраться. Успокоиться.
В этот миг я прекрасно понимаю придурковатых персонажей фильмов ужасов, которые не убегают, когда пора это сделать. Потребность бежать от опасности, которую может таить в себе неизвестность, меркнет перед стремлением развенчать ее пугающую силу.
Но я сомневаюсь, что мне есть чего бояться. Напротив, я убежден, что должен разобраться.
Вернувшись в Зал, я закрываю за собой дверь. Понимаю, что любой вменяемый человек уже запрыгнул бы в машину и мчал подальше отсюда. Возможно, через пару минут я так и поступлю.
— Кто ты? — спрашиваю я, прижавшись спиной к двери на случай, если придется быстро бежать.
Я жду ответа, но вскоре понимаю, что на такой вопрос невозможно ответить нажатием клавиши.
Замешкавшись на миг, я все же подхожу к роялю. Заглядываю за него. Под него и внутрь. Никаких проводов… никаких уловок, с помощью которых кто-то мог бы нажимать на клавиши.
— Нажми другую клавишу.
На сей раз почти мгновенно играет нота «ре».
Зажав рот рукой, я бормочу «твою мать» себе в ладонь. Я, должно быть, сплю. Это единственное объяснение.
— Сыграй ноту «ля».
Раздается нота «ля».
Сам не пойму, что происходит, но на сей раз я усмиряю внутреннего скептика и слушаю чутье.
— У меня есть вопросы, — говорю я. — Нажимай среднее «до», если ответ «да». «Ре» — если «нет». «Ля», если не знаешь ответа.
Раздается легкое «до», значит, ответ утвердительный. Мой голос дрожит, когда я наконец задаю вопрос: