Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
Они прождали еще около часа, хотя им показалось, что прошло целых двадцать. Никто не проронил ни слова. Было почти семь часов, когда появилась медсестра. Элис впилась глазами в ее лицо, пытаясь по нему определить, какие известия она принесла, хорошие или плохие. Медсестра не выглядела особенно печальной.
— Ребенок родился вполне благополучно, — объявила она, и последовал всеобщий вздох облегчения. — Это девочка, и она на удивление в хорошем состоянии, учитывая, что она просто крошечная, весом едва три фунта. Ее немедленно перевели в инкубатор. Позже отец может посмотреть на нее, но, боюсь, больше никому этого не позволят. Что касается матери, то с сожалением должна заметить, что ее состояние остается без изменений.
Микки не издал ни звука. На несколько секунд он спрятал лицо в ладонях. Когда он снова поднял голову, лицо было бледным, но он вновь стал самим собой. Глаза его были нормальными, живыми.
— Орла будет рада за ребенка, — сказал он. Затем он словно впервые заметил Кормака и Викки. — Разве вам двоим не положено быть в дороге?
— Мы лучше останемся. — Платье Викки зашуршало, когда она подошла и обняла его, и Элис подумала, что из нее получится настоящая Лэйси. Она была польщена и горда тем, что девушка стала теперь членом их семьи.
— А я бы предпочел, чтобы вы уехали, — недовольно проворчал Микки. — Если бы спросили мнение Орлы, она бы сказала то же самое.
— Я тоже так думаю, — вставила Элис. — Нас и так здесь много.
— Хотите, чтобы я позвонил и рассказал обо всем детям? — спросил Кормак.
— Нет, оставь детей в покое. — Микки покачал головой. — Пусть они веселятся как можно дольше. Они и так все скоро узнают. Спасибо, Кормак. Спасибо, Викки. Удачи.
Молодожены неохотно удалились. Кормак сказал, что позвонит, как только они доберутся до Майорки.
Мистер Лэвин ушел, чтобы принести всем чай. Мимо них прошла молодая женщина в халате, судя по всему, на последнем месяце беременности.
— Я просто иду прогуляться, — сказала она, — чтобы постараться возобновить схватки. Они прекратились в ту самую минуту, как мы добрались сюда.
Появилась еще одна медсестра и сказала, что Микки может посмотреть на свою новорожденную дочь. Он вернулся буквально через пару минут.
— Она такая крошечная, — растерянно произнес он, разведя руки на ширину примерно двенадцати дюймов. — Хорошенькая, как кукла, и уже со светлыми волосиками.
Миссис Лэвин снова начала плакать. Вдалеке послышались приближающиеся голоса и быстрые шаги: это прибежали дети Орлы, на их лицах были тревога и беспокойство, а глаза полны страха.
— Как мама?
— Мы можем пойти к ней?
— Она родила ребенка?
— С тобой все в порядке, папа? Ты должен был позвонить нам.
Они столпились вокруг своего отца. Микки обнял каждого по очереди и попытался ответить на вопросы. Элис показалось, что он постарел с утра и как-то ссутулился. Черты его лица словно расплылись. Он выглядел на все свои годы. Отчего-то она вспомнила молодого человека, который много лет назад пришел к дому на Эмбер-стрит, отчаявшись найти Орлу, и Элис была вынуждена солгать ему и отправить ни с чем, хотя и попыталась сделать это как можно тактичнее.
Она отошла в сторону, чувствуя, что мешает им. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания, и это было вполне понятно. Скоро наверняка появятся Фиона и Маив — вероятно, они решили сначала завезти домой детей. Она нашла обитую дерматином скамью в укромном уголке у рентгеновского кабинета и уселась там, чувствуя себя совершенно одинокой и думая о том, как бы вел себя Джон, будь он жив, если бы знал, что его любимая дочь умирает. Да, когда-то Орла была его любимицей. Вероятно, другая дочь заняла место Орлы, как другая женщина заняла ее место.
— Элис! А мы тебя повсюду ищем.
Это оказался Билли Лэйси в сопровождении Коры. Он сел рядом с ней и обнял ее за плечи.
— С тобой все в порядке, милая? Ты выглядишь такой одинокой.
— Со мной все в порядке. — Элис шмыгнула носом. — Просто пришла сюда в поисках тишины и покоя.
— Я не виню тебя. Эта миссис Лэвин всем действует на нервы.
Кора уселась напротив. Она заметила, как Элис стиснула зубы, твердо намереваясь сдержать слезы, в отличие от той женщины, матери Микки, устроившей совершенно неуместную ужасную сцену, которая ничем не могла помочь. Кора подумала, что Элис никогда не устраивала сцен, даже когда от нее ушел Джон. Она просто стискивала зубы, вот как сейчас, и продолжала делать свое дело. А ведь если задуматься, то Джон Лэйси был не такой уж выгодной партией, особенно в сравнении с Билли, который оставался с женой и в горе, и в радости. Понадобилось много времени, чтобы до нее дошла эта истина, но теперь она знала, что вышла замуж именно за того брата. Что же касается Кормака, то пусть Элис целуется с ним и с его уродиной женой. В любом случае Кора предпочитала им Мориса и Полу.
Размышляя об этих вещах, Кора не смогла вспомнить ничего такого, что бы Элис сделала из желания досадить ей. В сущности, она все время стремилась только помочь. Именно Элис забрала ее тогда из полицейского участка, а потом дала работу, услышав о пенсиях, которые Кора мошеннически получала долгие годы.
В груди у нее возникло непонятное ощущение, когда она подалась вперед и похлопала Элис по колену.
— Все будет хорошо, дорогая, — с сочувствием произнесла она, хотя все они знали, что этого не будет никогда.
Потом Билли встал.
— Пойдем, старушка, — сказал он Коре. — Нам пора двигаться. На улице по-прежнему льет как из ведра, а я не знаю, ходят ли еще так поздно автобусы.
Кора встала, взяла его под руку, и они вместе направились домой, в Бутль.
В течение последовавшей за этими событиями долгой-долгой ночи родственникам разрешили зайти в палату к больной, но только по нескольку человек. Элис вошла вместе с Фионой и Маив.
Орла лежала совершенно неподвижно, закрыв глаза. Ее длинные темные ресницы не дрожали на белых щеках, на губах застыла слабая улыбка.
— Никогда не видела ее такой красивой! — выдохнула Фиона.
— Она выглядит шестнадцатилетней, — прошептала Маив.
Элис ничего не сказала. Она наклонилась и поцеловала холодные улыбающиеся губы, думая о том, поцелует ли она их когда-либо снова.
В комнате отеля на Майорке, где ароматы незнакомых цветов смешивались с запахом хлорки от расположенного внизу бассейна и где с балкона можно было любоваться голубыми, сверкающими водами Средиземного моря, Кормак положил трубку телефона.