Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений)
Шрифт:
Мачехе разными грязными махинациями удалось прибрать к рукам наследство бабушки Екатерины Яковлевны, опекуном которого, до совершеннолетия детей, был ее муж, и перессорить с дедом отца и теток. Отец мой тогда кончал морской корпус, и перед ним открывалась самостоятельная жизнь, тетки же вышли замуж, уйдя, таким образом, из домашнего ада, созданного ненавидевшей их мачехой".
Рано оставшись без матери, которую он горячо любил, Шмидт очень болезненно отнесся ко второму браку отца, посчитав его предательством памяти матери. Новая жена вскоре родила Петру Петровичу двух сыновей – Льва и Владимира, приходившихся, нашему герою, таким образом, сводными братьями.
В Бердянске Петя Шмидт закончил четыре класса гимназии. А затем по настоянию отца 12 сентября 1880 года поступил в младший приготовительный класс Морского училища.
Пётр Шмидт. 1880 г.
Из воспоминаний сына: "До 13 лет отец учился в Бердянской гимназии, в 1880 г. дед отдал отца в Морское Училище (переименованное в 1890-х годах в Морской Кадетский Корпус)".
Детство нашего героя закончилось. Настала пора возмужания.
Глава вторая
В стенах морского училища
Итак, в сентябре 1880 года Петр Петрович Шмидт отвез своего старшего 13летнего сына Петра в Петербург, где и определил в подготовительный класс при Морском училище (так в ту пору именовался Морской корпус). Сделано это было не из-за каких-то материальных затруднений или желания пристроить куда-нибудь одного из детей.
В семье со столь славными морскими традициями, вопроса о том, кем быть маленькому Пете, думаю, вообще не стояло. Все было предопределено заранее. Старший сын, как отец, как дядя и как дед, должен был продолжить военно-морскую династию Шмидтов. Такое решение было вполне разумным. При связях самого Петра Петровича, а тем более его старшего брата, который относился к старшему племяннику, как к родному сыну, военно-морская карьера была Пете Шмидту обеспечена. «Моряки старинных фамилий, влюблённые в далёкие горизонты», – писал о таких кадетах как Петя Шмидт поэт русского Серебряного века Михаил Кузьмин. В Морское училище принимались мальчики в возрасте 12–14 лет. Курс обучения был шестилетний. За это время воспитанники получали общее среднее образование и высшее военно-морское. Воспитанники находились на полном казённом содержании, жили в самом корпусе. По воскресеньям отпускали к родственникам. Распорядок дня был следующий: в 6 часов 30 минут побудка, гимнастика и утренний чай, в 8 часов первый урок. Ежедневно было по три урока, по полтора часа каждый. Еще полтора часа на строевые учения и три часа в день на личные дела. В 11 часов отбой.
Здание Морского кадетского корпуса на Набережной Лейтенанта Шмидта
При поступлении Шмидта училище возглавлял контр-адмирал А.П. Епанчин, продолжавший старые, еще крузенштерновские, традиции. В 1882 году его сменил контр-адмирал Д. С. Арсеньев, слывший «паркетным адмиралом». Он был участником нескольких военно-дипломатических миссий, а затем многие годы служил воспитателем при великих князьях. Новый начальник первым делом, во избежание «дурных влияний», ограничил отпуск воспитанников в город. Затем он обратил внимание на то, что их головы слишком забиты морскими науками, что они в большинстве своём слабо разбираются во всём, что выходит за эти рамки. Они неотёсанные увальни, не умеют вести себя в обществе, особенно дамском. Адмирал же был убеждён, что морской офицер должен уметь показать себя не только в бою, но и в свете. С приходом Арсеньева в старших классах стали преподавать высшую географию и статистику, русский язык, литературу и Закон Божий. В первой (кадетской) роте ввели внеклассные лекции по русской истории, а в старшей (гардемаринской) – по всеобщей. В училище приглашались известные учёные для чтения популярных лекций. Арсеньев ввёл и уроки танцев, поощрял занятие кадет музыкой.
Из биографии П.П. Шмидта, написанной в советское время: "Петр увлечен романами Достоевского, пытается понять: почему в жизни так много несправедливости? Любознательный, жадный до знаний, Петр Шмидт, тайком посещает лекции известного профессора-экономиста Н.А. Карышева, знакомится с публицистом Н.В. Щелгуновым и идеологом научного социализма Н.К. Михайловским. С сыном Щелгунова Николаем они однокашники по Морскому училищу. Они были главными инициаторами создания в училище кружка юных вольнодумцев. Эрудированный «магистр», – так называют сокурсники Петра за его обширные знания. Часть гардемаринов ему симпатизирует, большая же часть, вполне обоснованно, сторонится и презирает. Но «магистр» в те годы еще не зацикливается на ортодоксальной революционной идее. Много времени Петр уделяет шахматам, гимнастике, музыке. И все-таки, самый основной предмет увлечения юного Петра Шмидта – жизнь, люди. Уже в те годы к нему приходят радужные мечты «о социалистическом государстве будущего», о всеобщем счастье. Все эти мысли прослеживаются в письмах юного идеалиста к знакомой гимназистке из Бердянска Евгении Тилло. Именно в письмах к ней проявляется стремление сделать счастливым хотя бы одного человека".
Пётр Шмидт во время учёбы в Морском училище
Все биографы Шмидта пеняют его отца за столь плохой поступок по отношению к своему сыну, которого он отправили учиться на флотского офицера, и совершенно зря! Во все времена привилегированное Морское училище было мечтой тысяч российских мальчишек, но только немногие избранные могли туда попасть. Биографы Шмидта пишут, что для воспитанного в обстановке женской ласки и внимания Петра, суровый быт корпусной жизни стал ударом. Уж не знаю, как воспитывали Петю Шмидта в Бердянске, но для каждого человека первые шаги по военной стезе всегда трудны и все их преодолевают. Так было, так есть и так будет. Другое дело личные качества нашего героя. До самого окончания корпуса конфликтный и обидчивый Шмидт так и не прижился в коллективе, сторонясь большинства однокашников, и предпочитая одиночество кадетским кампаниям, хотя учился весьма посредственно. По успеваемости он закончил училище в середине общего списка. Это ни в коем случае не бросает тень на нашего героя. Не всем же быть отличниками, тем более жизнь показывает, что порой завзятые троечники в дальнейшей службе оказываются куда толковее и успешнее многих бывших отличников-зубрил.
Впрочем, отношение к Петру со стороны начальства во время всего периода его обучения в Морском училище было самым предупредительным и ласковым. Еще бы, ведь он был любимым племянником самого Владимира Петровича Шмидта, в ту пору уже старшего флагмана Балтийского флота, т. е. командующего флотом! Такими серьезными родственными связями даже в привилегированном Морском училище могли похвастать весьма немногие.
Уже, будучи кадетом, Петя Шмидт записал в своем дневнике: «…Я должен жить так, чтобы мне не стыдно было рассказать о каждой минуте своей жизни, чтобы ни за одну минуту своей жизни я не краснел». Насколько это удалось в действительности, мы еще увидим.
Отметим любопытный факт. Наставником от старшего курса весь период обучения Петра Шмидта, в его классе был гардемарин (в звании фельдфебеля) Алексей Николаевич Крылов, будущий выдающийся ученый кораблестроитель и академик АН СССР. На склоне лет Крылов написал объемистые мемуары, где подробно и интересно рассказал о многих интересных людях, с кем сводила его судьба. Казалось бы, вот ему-то, и рассказать о своих встречах с юным восторженным кадетом Петей Шмидтом! Однако, странно, что в своих мемуарах академик ни словом не упоминает о существовании Шмидта, словно он никогда его не знал или напрочь забыл. Но почему? Разумеется, в 40-х годах, когда А.Н. Крылов писал свои мемуары, он мог написать о Шмидте если не восторженные, то, по крайней мере, исключительно положительные воспоминания. Но ведь не написал! В то, что академик забыл Петю Шмидта, я не верю, так как память у Крылова была великолепная. К тому же, уж слишком большую память оставил о себе в российском обществе и сам Шмидт, чтобы бывший соученик мог его напрочь забыть. Получается, что Крылов не захотел вспоминать о Шмидте вполне осознанно. И снова вопрос – почему? Может потому, что ничего хорошего сказать о своем бывшем подопечном знаменитый академик не мог, а кривить душей просто не захотел. Бояться всемирно знаменитому академику на склоне лет было уже некого, поэтому могу предположить, что причина отказа «вспомнить» «красного лейтенанта» у него была не только весьма веская, но и сугубо личная.
Что касается учебы Шмидта в Морском училище, то в фондах Центрального военно-морского музея имеются рукописные воспоминания его однокашников – офицеров, написанных в 20-е годы. Что пишут о Шмидте его былые сотоварищи? А пишут они, как ни странно, вещи весьма нелицеприятные. Во-первых, то, что у Шмидта во время всех лет учебы практически не было друзей. Авторитетом среди сокурсников он не пользовался и жил, что называется, сам по себе. Во-вторых, что он подозревался сокурсниками в воровстве мелких денег из висящих в гардеробе шинелей. Что, в-третьих, у него уже тогда периодически случались серьезные психические приступы, и Шмидт не был отчислен из училища исключительно благодаря связям своего отца и дяди, то, что, наконец, сокурсники именовали Шмидта между собой "психом" (а не "магистром", как писал один из официальных биографов П. Шмидта). Не правда ли, не слишком блестящая характеристика для будущего героя.
Не секрет, что, сколько бы, не маскировался и притворялся человек, но попади он в матросскую (солдатскую) или кадетскую (курсантскую) среду, рано или поздно проявит там свою истинную сущность. Иначе и быть не может.
Из письма П. Шмидта Евгении Александровне Тилло: «…Я кляну своих товарищей, порою просто ненавижу их. Я кляну судьбу, что она бросила меня в среду, где я не могу устроить свою жизнь, как хочу, и грубею. Наконец, я боюсь за самого себя. Мне кажется, что такое общество слишком быстро ведет меня по пути разочарования. На других, может быть, это не действовало бы так сильно, но я до болезни впечатлителен…» Как известно, нельзя, живя в обществе, быть совершенно свободным от него, нельзя живя в коллективе среди товарищей, этот коллектив и этих товарищей откровенно презирать…