Лезвие
Шрифт:
Мне сказали, что я работала в клинике вместе с Фаиной, но… но потом уволилась, и позже там произошел пожар, и пока что я не устроилась в новое отделение. Я поискала в интернете, но никакой информации о пожаре в частной клинике Фаины я не нашла. А та отшучивалась. Отнекивалась, переводила разговор на другие темы, интересовалась тем, что я помню или не помню. Анализы, всякие тесты, проверки, психиатр и невролог. Вот о чем она вела со мной беседы. А насчет моего прошлого лишь пространственные какие-то рассказы. Неважные и несущественные. Словно моя жизнь не представляла из себя ничего примечательного или наоборот… может быть, я
Хорошо, я сама все узнаю. Я думала, что найму частного детектива и заплачу ему денег, если мои родные не хотят мне ничего говорить. Но я ошибалась, решив, что могу что-то узнать сама – мне отказывали. Все, кого я нанимала и называла свое имя, или сразу сообщали мне, что сейчас не могут взяться за расследование, или говорили, что перезвонят, и не перезванивали, а потом на мои звонки отвечали их секретари. Круговая порука.
До меня дошло постепенно, когда мне отказали совершенно все. Я вдруг прозрела – они получили приказ. Они все знакомы с нашей семьей и пальцем не пошевелят, пока Воронов им не прикажет. Мое первое понимание – кто такой мой брат… кто такие мы все. Потом это понимание ослепит и шваркнет головой о стекло, да так, чтоб осколками всю изрезало, а пока я лишь только начала знакомиться с правдой. Сдирать тщательно пришитые декорации с мясом.
Я ринулась в интернет. Найду частника, фрилансера, не агента. Нашла молодого парня студента, который за определенную сумму согласился нарыть для меня все, что я пожелаю. Он озвучил сумму аванса, и мы договорились с ним встретиться в кафе на окраине города. Больше я о нем ничего не слышала. Он не приехал. Его сотовый тут же стал заблокированным, а страничка с сайта фриланса пропала. Пока я не обманула одного из них, назвавшись ненастоящим именем, и не договорилась о встрече. Приехал мужчина лет сорока, но едва увидел меня, поспешил ретироваться в машину. Я нагло схватила его за руку.
– Пожалуйста! Я прошу вас! Вы должны мне помочь, слышите? Вы же бывший полицейский, я все о вас прочла. Ну помогите мне!
Он посмотрел на меня из-под больших очков в прозрачной оправе.
– Если я вам помогу, то моей семье уже не поможет никто.
От его слов по коже поползли мурашки ужаса, и я почувствовала, как грудь сжало словно в тиски.
– Тогда скажите… может, кто-то другой? Не вы. Я заплачу сколько угодно.
Он усмехнулся.
– Вы такая молоденькая и такая наивная… Странно. Ведь вы из их семьи.
Чуть подался вперед и тихо сказал.
– Нам всем уже заплатили. Всем, кто мог бы вам помочь… еще задолго до того, как вы позвонили или написали. Никто не захочет с вами связываться. Ищите ответы
Сел в машину и уехал. А я смотрела ему вслед, и тиски на груди все не разжимались… а вот и пробуждение ото сна. Ведь все не могло быть так хорошо. Да, дурочка? А ты расслабилась. Вспомнила постоянно припаркованный у дороги джип с затонированными стеклами, как и «мерс», вечно мелькающий где-то рядом, как и того парня в джинсовой куртке с планшетом в руках, который сейчас прохаживался неподалеку от меня.
Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. От меня не просто все скрывают. За мной следят, мой телефон прослушивают, и это наверняка далеко не все. Кто приказал им следить? Брат? Зачем?
Я выскочила из кафе и села за руль, на ходу набирая его номер. Меня охватила ярость, неконтролируемая, клокочущая злость.
– Здравствуй, милая. Что-то срочное у моей сестренки, или я могу перезвонить?
Красивый голос. Глубокий. Бархатный. Всегда на меня действовал успокаивающе. Но сейчас лишь разозлил еще больше.
– Не можешь. Я хочу мои ответы сейчас. Какого черта происходит вокруг меня? ТЫ следишь за мной? Зачем?
– Я? – он засмеялся. – Конечно, нет. Я в офисе и физически не могу за тобой следить.
– Не делай из меня дуру, Андрей. За мной следят твои люди? Ты прослушиваешь мои разговоры?
На секунду воцарилась тишина.
– Я просто пытаюсь тебя уберечь.
– Бред. Ты пытаешься от меня что-то скрыть. Вы все пытаетесь от меня что-то скрыть. И это не мои выдумки. Я чувствую!
– Даша!
– Не надо. Не хочу, чтоб ты снова говорил со мной, как с больным ребенком. Я не твоя дочь. Я взрослый человек, и у меня стойкое ощущение, что со мной играют в какую-то игру.
– Все что ни делается – делается ради тебя и на благо нашей семьи.
– Это ответ робота, а не человека.
Я вышвырнула сотовый в окно и надавила на педаль газа. В этот момент меня занесло. Машину вышвырнуло на обочину. Прочесав все кусты вдоль трассы, она вылетела между деревьями и стала на месте. Я не успела испугаться. Просто оцепенела. Смотрела на потрескавшееся стекло и разбитое зеркало и видела свое расколотое на куски отражение. Кое-где этих самых кусков не хватало. Вот так и со мной. Моя жизнь выглядит именно так – куски зеркала с чужим отражением.
В этот момент раздался треск. Кто-то разбил стекло сбоку, и послышался мужской голос:
– Вы целы?
Я резко обернулась и так и застыла с расширенными от удивления глазами. Я его узнала… а он меня нет.
– Я… цела. Машина… машина, не знаю.
Продолжая рассматривать. Мир тесен, либо все в этой жизни происходит не случайно. Я совсем недавно только думала о нем, и вот он здесь собственной персоной. Димка Плетнев. Мое первое детское увлечение. И на бандита он совсем не похож.
– Дайте руку, я помогу вам выбраться.
Божеее, а он сильно изменился. Вообще на себя не похож. Из худощавого паренька стал здоровенным мужиком с залысинами и опрятным чисто выбритым лицом. Тот его шарм, от которого кружилась голова и подгибались коленки, куда-то подевался.
– Дим! Ты меня не узнал?
Он все еще держал меня за руку и свел темные брови на переносице. Глаза зеленые все такие же яркие.
– Мы… мы разве с вами знакомы?
И тут я рассмеялась, потянулась вперед, и когда стала на ногу, ощутила боль в лодыжке и ухватилась за его плечо.