Ли Савино & Стасья Блэк
Шрифт:
Женщина оглядела Кору с головы до ног, сузив глаза, очевидно ожидая реакции на ее назойливость.
И дело не в том, что ее слова не заставляли Кору чувствовать себя маленькой и беззащитной. Это был не ее мир. Она не знала правил игр, в которые играли эти люди, и уж тем более Маркуса.
И вдруг ей захотелось вернуться на ферму, где все было просто.
Если бы только она могла вернуться в прошлое. Ее мама была бы не так уж плоха. И это было то, с чем Кора теперь не могла справиться. Она больше не была ребенком.
После такого дня, как сегодня ... И все с Маркусом ...
Если бы только она могла вернуться к жизни: вставать с восходом солнца, проводить дни на земле и спать после тяжелого рабочего дня.
Боги, она готова на все, чтобы вернуться к этому.
Женщина выглядела так, будто собиралась сделать еще один язвительный комментарий, прежде чем полностью оставить Кору, когда Кора протянула руку.
– Могу я одолжить твой телефон?
– Что?
– Могу я одолжить твой телефон? Я забыла свой дома, и мне нужно позвонить кому-то.
Глаза женщины в замешательстве сузились, но она расстегнула клатч и вытащила телефон.
– Если ты воспользуешься им, чтобы написать Маркусу что-то, выдавая себя за меня, он увидит это насквозь.
Боги, в какие мелкие игры играли эти люди.
– Я не пишу и не звоню Маркусу.
Кора выхватила телефон у нее из рук и уставилась на нее.
– Ты не против подождать снаружи?
Женщина весело фыркнула и направилась к двери. Она оглянулась через плечо, схватившись за ручку двери.
– Я буду ждать снаружи, когда ты закончишь.
Кора рассеянно кивнула, уже набирая номер.
Она заглянула под прилавок, но туалет был пуст, кроме нее.
– Привет?
Кора закрыла глаза и откинулась на стойку, услышав голос матери.
– Мама.
– Кора!,- по телефону раздался стук,- Кора, ты где? Где он тебя держит? У тебя все нормально? Скажи мне, где ты, и мы будем прямо сейчас. Мы убьем этого сукиного сына.
– Нет, мама, - нахмурилась Кора,- Я в порядке. Все нормально. Я подумала, может, мы могли бы...
– Где ты? Клянусь, этот ублюдок никогда больше не причинит тебе вреда. Мы заставим его заплатить. Я вырежу ему сердце из его груди, и мы вернемся домой, где никто больше никогда не сможет тебя обидеть ...
– Мама!
Кора развернулась и хлопнула рукой по стойке.
– Послушай меня на секунду. Я в порядке.
– Скажи мне, где ты, - почти кричала ее мама.
– Прямо сейчас на гала-вечере в отеле Elysium. А все остальное время он держит меня в Крауне. Почему ты мне не рассказала про папу? И что он сделал?
Она не собиралась спрашивать об этом, но оно самое по себе выскочило.
– Потому что ты никогда не должна была быть частью этого мира. Всегда предполагалось, что это ты и я. Только ты и я. И так будет снова. Мы убьем этого сукиного сына и ...
– Нет, - раздраженно и сердито
– Я не хочу, чтобы ты или мои дяди причинили ему боль.
Как только слова вылетели из ее уст, она поняла, что они были правдой.
– Что?
Кора уставилась в пол и подняла руку ко лбу.
Боги, она облажалась. Потому что это было правдой. Она не хотела, чтобы Маркуса обидели. И то, что та женщина сказала ранее, ее обеспокоило. Она ревновала,боялась.
И как бы хорошо это ни звучало, фермерская жизнь… она не могла вернуться. Для этого было уже слишком поздно. То, что она начала с Маркусом, чем бы это ни было, ей нужно было либо довести это до конца, либо выбраться из этого самостоятельно.
Она посмотрела на себя в зеркало. И теперь женщина, отраженная в ответ, больше не была похожа на чужую. Она выглядела бледной, но эффектной. Красный цвет платья заставил ее кожу сиять.
– Он попал в твою голову.
Ее мама холодно заявила об этом.
Кора не могла этого отрицать. Почему бы ей не захотеть возмездия, которое обещала ее мать в противном случае?-
– Мы не смогли попасть в город, но мы работаем над этим, детка. Голос ее матери был настолько ледяным, что у Коры пробежал холодок.
Кора слышала такое раньше, обычно перед одним из самых плохих наказаний.
– Мне нужно идти, мама. Я могу понять это самостоятельно. Я просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.
Кора повесила трубку прежде, чем ее мама успела сказать что-нибудь еще. И она подошла к двери, открыла ее и почти швырнула телефон в руку красивой блондинки.
Было глупо брать это и еще глупее звонить ее матери. Даже услышав ее голос, все это вернулось.
Пощечины. Быть сброшенным на землю и запертым в доме, устраивать ей голодовку, если Деми думала, что ее дочь становится слишком толстой. Ежедневный шквал унизительных слов и обзываний.
Да, Маркус надел на нее ошейник. Но он ни разу не ударил ее. Он не называл ее по другому, и если он продолжит позволять ей такую свободу, выходить из пентхауса, может быть, даже возвращаться, чтобы стать волонтером в приюте...
Значит, поскольку он меньшее из двух зол, он вдруг стал твоим рыцарем в сияющих доспехах?
– Знаешь, - женщина, имя которой Кора до сих пор не узнала, застенчиво приподняла бровь.
– Маркус может быть авантюристом в спальне. В следующий раз, когда мы с ним встретимся, было бы здорово, если бы ты стала третьей в нашем m'enage `a trois.
Кора посмотрела на нее.
– Ты можешь пойти к черту.
Она вернулась к столу, за которым сидел Маркус. Маркус встал, как будто хотел выдвинуть для нее ее стул, но она резко дернула его, прежде чем он успел это сделать, и тяжело села, не сводя глаз с аукциониста и не глядя в его сторону.