Либерализм в России в начале ХХ века
Шрифт:
В заключении составители сформулировали два положения: принятая ими программа аккумулировала «то общее, на чем объединились все группы «Союза освобождения»; принятые решения «могут считаться обязательными лишь постольку, поскольку политические условия останутся неизменными». Только «дальнейший ход политической жизни, – по мнению освобожденцев, – может показать, какие изменения и дополнения в принятой программе окажутся нужными». Поэтому они в данный момент посчитали более рациональным «оставить некоторые решения временно открытыми», предоставив право выбора «действий и решений» за отдельными членами и группами «Союза», которые «диктует им их совесть и их общественные убеждения» 74 . Подобная оговорка не была случайной, ибо по ряду пунктов программы (одно- или двухпалатное народное представительство, предоставление избирательных прав женщинам) среди членов «Союза освобождения» не было согласия. Чтобы сохранить единство рядов, составители программы вынуждены были «не договаривать», прибегать к «эластичным» формулировкам.
74
Освобождение. 1905. № 69.
Принятые «Союзом земцев-конституционалистов» и «Союзом освобождения» коррективы к своим программам прошли очередную «обкатку» на общеземском съезде, состоявшемся 22–26 апреля 1905 г. в Москве. Как и на ноябрьском съезде, на апрельском по вопросу об основах организации представительства в России образовалось большинство и меньшинство. Большинство (71 голос) считало, что «представительное собрание, главной задачей которого будет установление государственного правопорядка Российской империи, должно состоять из палаты народных представителей, избранных путем всеобщего, равного, прямого и тайного голосования». Меньшинство же (37 голосов) продолжало отстаивать двухстепенное голосование при избрании палаты народных представителей. Кроме того, на съезде выделилась небольшая группа (17 голосов), которая настаивала на том, что первое представительное собрание, избранное органами местного самоуправления, а также пополненное представителями от крестьянского и рабочего населения, должно обладать не только законодательными, но и учредительными функциями, необходимыми для выработки и принятия Основного закона 75 . Внося это предложение о совмещении законодательных и учредительных функций для первого представительного собрания, члены этой группы намекали на возможность отказа от программного требования созыва Учредительного собрания.
75
Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 164–166.
Важно упомянуть, что шиповская группа внесла на рассмотрение съезда собственную программу государственного преобразования России. Полагая неприемлемым введение парламентаризма в России, шиповцы считали, что народное представительство должно служить «органом выражения народного мнения, для сохранения всегда тесного единения и живого общения царя с народом». Оно должно быть организовано как особое выборное учреждение – государственный Земский совет, в компетенцию которого включались: 1) обсуждение государственного бюджета; 2) рассмотрение всех законов; 3) рассмотрение отчетов по исполнению государственной росписи и деятельности ведомств. Ему предоставлялось право запросов министрам, которые должны быть ответственны не перед народным представительством, а исключительно перед царем. Выборы в Земский совет основывались не на всеобщем и прямом избирательном праве, а на основе реформированного представительства в учреждениях местного самоуправления. Право представительства в учреждениях местного самоуправления давалось плательщикам земских и городских сборов 76 . Не получив поддержки со стороны большинства, шиповцы демонстративно покинули съезд, спровоцировав тем самым раскол в земском сегменте либерального движения.
76
Шипов Д. Н. К мнению меньшинства частного совещания земских деятелей 6–8 ноября 1904. М., 1905. С. 5–6. Подробный анализ шиповской программы см.: Шелохаев С. В. Д. Н. Шипов. Личность и общественно-политическая деятельность. С. 69–74.
После победы над шиповцами земцы-конституционалисты решили еще раз «апробировать» свою аграрную программу на специальном аграрном совещании, которое состоялось в Москве 27–29 апреля 1905 г. На нем были заслушаны доклады И. И. Петрункевича «К аграрному вопросу», кн. Павла Долгорукова «Аграрный вопрос с точки зрения крупного землевладельца», А. А. Мануйлова «Поземельный вопрос в России», М. Я. Герценштейна «Национализация земли», «Крестьянский банк» и «Выкупная операция», А. Ф. Фортунатова «Аграрное законодательство в Австралии», А. А. Кауфмана «Переселение и его роль в аграрной программе», А. А. Чупрова «К вопросу о дополнительном наделении малоземельных крестьян», В. Э. Дена «Поземельно-устроительные учреждения и их задачи при проведении аграрной реформы в России» и И. А. Иверонова «Межевое дело и его нужды».
Если попытаться резюмировать содержание докладов и ход их обсуждения, то получим следующую картину. Во-первых, участники совещания в своем большинстве самым решительным образом заявили себя противниками идей национализации и социализации земли, считая их неприемлемыми для либеральной оппозиции. Давая теоретическое обоснование этой позиции, М. И. Туган-Барановский писал: «Национализация земли неизбежно повела бы на практике к обострению классовой борьбы благодаря укреплению позиции одной из борющихся сторон – пролетариата. Уход с исторической арены землевладельческого класса явился бы грозным предзнаменованием предстоящей гибели и других имущих классов современного общества» 77 . Поэтому не случайно выступления на совещании представителей народнического толка (Н. А. Каблукова, Н. А. Вихляева, В. В. Яновского, В. О. Анисимова), отстаивающих идею национализации помещичьей земли, поддержки не получили. Однако, несмотря на сопротивление своих правых коллег (кн. Н. С. Волконского, кн. С. Н. и Е. Н. Трубецких, кн. Павла Д. Долгорукова и др.), большинство участников совещания все же выразило согласие пойти на расширение источников пополнения государственного земельного фонда, из которого предполагалось производить дополнительное наделение безземельных и малоземельных крестьян.
77
Туган-Барановский М. Национализация земли. СПб., 1906. С. 66.
Во-вторых, было установлено, что все государственные, удельные и монастырские земли переходили в государственный земельный фонд безвозмездно. Выкуп частновладельческих земель должен был производиться по «справедливой оценке» за счет государства.
В-третьих, наделению землей подлежали все разряды безземельных и малоземельных крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство. Из государственного земельного фонда земля передавалась общинам и союзам исходя из такого расчета, чтобы их члены могли расширить площадь своего землепользования до определенной нормы. В связи с дискуссионностью вопроса о размерах нормы наделения (высший или указной надел по Положению 1861 г., потребительская, трудовая нормы) участники совещания решили оставить его открытым.
В-четвертых, определенная ясность была внесена в вопрос о регулировании арендных отношений. Вместо расплывчатого требования «упорядочения» условий аренды участники совещания настояли на внесении в программу пункта о необходимости законодательного урегулирования арендных отношений.
Как видим, в апреле 1905 г. наметилось очередное «полевение» аграрной либеральной программы. Все сегменты либерализма, правда с разным ускорением, вынуждены были следовать за развитием революционных событий, продолжая рассчитывать на то, что им удастся их «оседлать» и направить в приемлемое русло. Однако опасения, что эти события могут пойти по иному сценарию, уже не покидали русских либералов. После цусимской катастрофы коалиционный земский съезд, состоявшийся в Москве 24–26 мая 1905 г., в подготовленном им адресе на имя царя заявил: «Государь! Пока не поздно, для спасения России, во утверждение порядка и мира внутреннего, повелите без замедления созвать народных представителей, избранных для сего равно и без различия всеми подданными Вашими. Пусть решат они в согласии с Вами жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире, пусть определят они условия мира, или, отвергнув его, превратят эту войну в войну народную. Пусть явят они всем народам Россию, не разделенную более, не изнемогающую во внутренней борьбе, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного. Пусть установят они в согласии с Вами обновленный государственный строй.
Государь! В руках Ваших честь и могущество России, ее внутренний мир, от которого зависит и внешний мир ее. В руках Ваших держава Ваша, Ваш престол, унаследованный от предков.
Не медлите, Государь! В страшный час испытания народного велика ответственность Ваша перед Богом и Россией» 78 .
В отличие от либералов, которых с январских кровавых событий не покидала тревога за судьбы страны, Николай II иначе оценивал развитие ситуации и не желал убыстрять традиционный ход бюрократической машины, неспешно разрабатывавшей проекты политических преобразований в России. Их булыгинский вариант выглядел настольно архаично, что уже не удовлетворял запросов не только освобожденцев, но и земцев-конституционалистов. Более того, земское оппозиционное движение получило поддержку со стороны деятелей городского самоуправления.
78
Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 245–246.
В Москве 15–16 июня 1905 г. состоялся общероссийский съезд городских деятелей, в котором приняли участие 120 представителей органов городского самоуправления. Раскритиковав и отвергнув булыгинский проект, съезд принял политическую резолюцию, в которой высказался за немедленное «введение в России народного представительства на конституционных началах», т. е. за предоставление ему «решающего голоса в вопросах: законодательства, государственного бюджета, об ответственности министров и контроля над действиями администрации, а равно права законодательного почина» 79 . По мнению участников съезда, народное представительство должно было состоять из двух палат: первая – избираться всеми русскими подданными «без различия пола, национальности и вероисповедания по достижении 25-летнего возраста», а вторая – «состоять из представителей, избранных органами местного самоуправления, преобразованными на демократических началах и распространенными на всю Российскую империю» 80 .
79
Там же. С. 252.
80
Там же. С. 253–254.
Как видим, городскими деятелями была принята модель народного представительства, предложенная земцами-конституционалистами. Это решение представителей городского самоуправления открывало путь для их объединения с представителями земского самоуправления. Не случайно 6–8 июля в Москве состоялся общероссийский съезд земско-городских деятелей. На нем проект «булыгинской конституции» вновь был подвергнут резкой критике. Так, Е. В. де Роберти заявил, что его «ждет банка со спиртом на полке кунсткамеры», а Ф. И. Родичев расценивал проект как «византийскую блудливость», соединенную с «бюрократическим тупоумием» 81 .
81
Там же. С. 267.