Лица века
Шрифт:
Заместитель председателя Комитета Госдумы по культуре коммунист Николай Губенко делал на этом посту все от него зависящее, чтобы сохранить и восстановить духовный потенциал страны. Кроме упомянутого закона о перемещенных культурных ценностях, настоящая битва шла за важнейший на сегодняшний день закон о советах по нравственности на телевидении. Губенко знает: чем важнее, необходимее для нашей культуры закон, тем больше вероятности, что президент наложит свое вето. Но и далеко не все коллеги по Думе готовы были голосовать за крайне нужные для отечественной культуры законоположения. И вот он, Губенко, перед
Товарищи, которые его хорошо знают, говорят так: работает он на пределе человеческих сил. Да я и сам могу это подтвердить, ибо не раз был тому свидетелем.
Декабрь 1999 г.
В «новой» России трудно живется творческим людям, особенно тем, кто отстаивает свои идеалы и убеждения. И только мужество и воля Николая Николаевича помогают ему активно бороться за свои цели и добиваться результата.
В 2005 году его выдвинули от КПРФ кандидатом в депутаты Московской городской думы.
Он провел много встреч, выступлений, бесед с москвичами в период предвыборной кампании, и они оказали ему доверие, избрав своим депутатом.
Теперь полномочный представитель партии коммунистов имеет возможность отстаивать позицию КПРФ в законодательном органе столицы.
Февраль 2007 г.
Слово о бескорыстии пенсионера Молчанова
В НЕМ ВОПЛОТИЛСЯ РУССКИЙ, СОВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР
Его зовут Василий Исаевич Молчанов. Летом 1993-го, когда миллион рублей был еще большой суммой, а для многих – очень большой, он передал свой миллион на строительство Музея маршала Жукова. Через некоторое время внес 5 миллионов в фонд строительства храма на историческом Прохоровском поле – в память о погибших на Курской дуге.
Нет, он не банкир и не удачливый предприниматель. Обычный пенсионер, а до пенсии был рабочим. В общем, ветеран труда.
Сразу спрашиваю: откуда же деньги?
Обменяв двухкомнатную квартиру на однокомнатную, получил доплату. И все полученное отдал.
Знаете, как все произошло в первый раз? Прочитав в газете, что строительство Музея маршала Жукова в родном селе великого полководца испытывает трудности со средствами, и решив посильно помочь, он послал письмо в администрацию Жуковского района Калужской области. С просьбой приехать к нему (поскольку сам приехать не может) и принять миллион рублей. А тогда, в июле 1993 года, миллион действительно еще звучал! Да к тому же от пенсионера…
Прибыл представитель администрации, взял деньги и, поблагодарив, отбыл. Только и всего. Вполне буднично и незаметно. Написали об этом лишь в тамошней районной газете, да некоторое время коротенькая тассовская информация проникла в пару московских газет. Остальные даже не заинтересовались. Но его это и не волновало. Он себе жил-поживал и не суетился, и муки неудовлетворенного тщеславия ни капельки не беспокоили,
Я-то, случайно наткнувшись задним числом на «летнюю» заметку, позвонил ему уже через полгода. И он был невероятно удивлен и растерян. Сказал, что никакая реклама ему не нужна. Искренне сказал, без малейшей рисовки, что заставило вспомнить иных богатых благотворителей, которые без присутствия телевидения и газет гроша ломаного не выложат. А его я убедил в необходимости газетного материала только вот каким аргументом: коли говорится, что дурной пример заразителен, действенным должен быть и пример добрый. Но как станет таковым, если люди о нем не узнают?
Между прочим, его пример в определенной степени сработал. И Василий Исаевич был рад, конечно, когда узнал: после очерка в «Правде» поступления на Музей Жукова заметно возросли. Даже нашелся человек, Виталий Иванович Куль, который тоже внес миллион!
Но про все это я рассказал герою моего очерка уже потом, опять-таки почти полгода спустя, вторично приехав к нему. Снова, надо заметить, по поводу весьма интересному. Об этом – дальше, а сейчас – впечатления от первой встречи.
Прямо скажу: квартирка, которую я разыскал в районе Измайлова, не поразила богатством и роскошью. Какое там! Самая скромная по обстановке квартирка. А хозяин встретил, опираясь на палку (инвалид первой группы, как я узнал в разговоре), со слуховым аппаратом и в сильных, выпуклых очках. Что ж, возраст почтенный: уже к 89 пошло тогда.
Представляется:
– Это я и есть – Василий Исаевич Молчанов.
Сидим, пьем чай с вареньем, который предложила жена Виктория Степановна. И рассказывает он мне о своей жизни, отразившей многие хрестоматийные страницы истории страны за последние три четверти века, – истории, ныне полностью и столь размашисто преданной проклятию, будто и не было в ней ничего-ничего доброго и хорошего.
А для него – собственная жизнь, биография. И с хорошим, и с плохим.
Родился в жарком 1905-м. Мать до Октябрьской революции была неграмотная. Отец, рабочий на бакинских нефтепромыслах, умер вскоре после его рождения. Усыновил друг отца, тоже рабочий.
Юный Вася успел в 15 лет Гражданскую застать – на Кубани, в маршевой роте. Воевал. Потом учеба в ФЗУ в городе Армавире и активное участие в агитационном самодеятельном театре «Синяя блуза», работа подручным газосварщика и затем газосварщиком на прокладке нефтепровода Грозный – Туапсе.
– Газосварка стала профессией моей на все последующие годы, – говорит он.
– Про трубопровод Баку – Батум слышали? Вот там работал, а переехав в Москву, – на ЗИЛе. Впрочем, тогда это еще АМО был, Лихачева я знал директором.
Из Москвы – на Кузнецкстрой, где в 1931-м стал коммунистом, оттуда – в Комсомольск. В начале 1941-го приступили к строительству нефтепровода Оха – Софийск – Комсомольск через Татарский пролив – стройка, воспетая в романе Василия Ажаева «Далеко от Москвы».
– Ну и как он описал? – спрашиваю. – Похоже?
– Кое-что приукрасил. И про АмурЛАГ, конечно, смолчал. Но работали-то мы все действительно на победу. Сильно работали!
Да, недаром, я думаю, он был награжден боевым орденом Красной Звезды за строительство стратегических трубопроводов во время войны.