Лица века

Кожемяко Виктор Стефанович

Сколько за последнее десятилетие довелось пережить подобных разочарований! Никто не убедит меня теперь в том, что народный артист СССР, игравший Ленина и с пафосом рассуждавший о величии Ленина, а потом вдруг, в угоду конъюнктуре, заговоривший совсем противоположное, действительно личность. Или еще один представитель театра, кино и телевидения, разыгравший на телеэкране политический мини-спектакль со сжиганием своего партбилета и, мало того, взахлеб уверявший вскоре, что ельцинская книга «Записки президента» – это чтение на уровне Льва Толстого. Неужели кому-то не ясны

побудительные мотивы такого поступка и таких высказываний? И неужто после этого такой человек может вызывать интерес, а тем более уважение?

Вот на каком фоне я думаю о народном артисте России Николае Губенко. Он тоже играл Ленина в телевизионном сериале, однако с изменившейся политической конъюнктурой мнение о своем герое не изменил. Он многие годы не состоял в КПСС, правящей тогда партии. Однако, получив партбилет незадолго до ее разгрома, не стал его демонстративно сжигать или выбрасывать. Более того, он пришел в КПРФ – партию, которая заявила себя преемницей партии Ленина и Сталина, а быть членом ее, если с точки зрения личной выгоды, нынче уж абсолютно ни к чему!

Значит, Николай Губенко руководствуется другой точкой зрения и побудительные мотивы у него иные? Вот это для меня по-настоящему интересно.

Да и не только для меня, я думаю. Всегда, пока живо человечество, примеры верности принципам и убеждениям сохранят свой высокий и притягательный смысл. Собственно, по большому счету достоинство человека определяется поступками и делами в интересах народа, а не корыстными соображениями. Не они, а желание общего блага становится главным! Как там у русского поэта сказано? «Иди в огонь за честь Отчизны, за убежденье, за любовь…»

Хотя можно даже с пафосом читать эти и другие призывно-красивые строки, а жить, поступать, действовать иначе. Для актера-то тем более игра – это профессия. Быть героем на сцене или экране вовсе не значит и в жизни вести себя героически.

Губенко в моем представлении ведет себя как самые лучшие из его героев.

Давайте кое-что вспомним и задумаемся. К роковому 1991 году был он уже очень известным в советском искусстве. Выдающийся актер и кинорежиссер вполне обоснованно и заслуженно стал министром культуры СССР.

Как должен он был поступить, когда Советской власти и СССР не стало? Для ищущих выгоды все было предельно просто, и мы видели, как они себя повели. Он бы тоже мог. Ну если не сжечь партбилет перед телекамерой, то в речах поносить и это советское искусство, и Советскую власть, и СССР как империю зла.

Мог? В том-то и дело, что не мог! У меня на эту тему был большой разговор с Жанной Болотовой, самым близким ему человеком – женой, коллегой, товарищем. И она сказала, что ни на минуту даже мысли такой не возникло у них. Хотя они остались без работы и без денег, а завтрашний день грозил еще большими неприятностями.

– Если бы мы поступили иначе, – сказала Жанна Андреевна, – мы предали бы не только себя, но и наших родителей.

К теме родителей я еще вернусь. А вот тогда, в тяжелейшие и казавшиеся безысходными дни после августа 1991 года, им позвонил министр культуры Белоруссии и предложил приехать

с концертом в республику. До того они не выступали с концертами, но собрались очень быстро. И программа, с которой выступили в белорусских городах и селах, была во славу того самого советского искусства, которое они тоже не предали. А необыкновенно горячий отклик слушателей укрепил их чувство, что они далеко не одиноки в своем отношении к Советской власти и СССР.

В конце ноября 1999 года депутат российской Государственной думы от КПРФ Николай Губенко приехал в Минск для участия в митинге, посвященном предстоящему подписанию Договора о Союзе Белоруссии и России. Когда объявили его имя, весь огромный зал встал, приветствуя представителя братского народа. И он, опытнейший актер, не сразу смог начать говорить – перехватило горло от волнения…

Итак, они были и остались советскими людьми, Николай Губенко и Жанна Болотова. Как нынче таких называют? «Совками»? «Упертыми»? Если это верность себе и своим убеждениям, то да здравствует такая «упертость»!

В них живет искреннее и глубокое восхищение подвигом народа, столько успевшего совершить за какие-то семьдесят лет. Уверены: только по злому умыслу или недомыслию кто-то может объявлять эти великие семьдесят лет провалом, «черной дырой» в истории страны. Годы, за которые страна поднялась от сохи до космоса, построила города и железные дороги, создала надводный, подводный и воздушный флот, осветила свои просторы от края до края. А теперь в дальневосточных городах и поселках электричество включают на один-два часа, но юморист Аркадий Арканов тем временем тешит публику с телеэкрана своей хохмаческой программой под названием «От Ильича до лампочки». Ну, конечно, чтобы поиздеваться и над самим этим памятным – «лампочка Ильича».

Юмористы, юмористы, время повального юмора.

– Такое впечатление, – говорит Жанна Болотова, – что народ с помощью телеящика подвергнут круглосуточному наркозу. Или вынимают у людей мозги и прополаскивают, чтобы не думали, забыли даже имя свое.

Они – помнят. И хотят, чтобы помнили другие! Этому посвящены их концерты, с которыми за последние годы побывали во многих местах родной страны. Этому служит и театр «Содружество актеров Таганки», созданный Николаем Губенко.

* * *

О театре надо сказать особо. Казалось бы, по всем статьям его не должно быть, потому что с самого начала все было против него. Когда Юрий Любимов вернулся из-за рубежа, он неожиданно объявил о резком сокращении труппы, остававшейся верной ему все эти годы.

– А куда же пойдут остальные? – спросил Губенко.

– Хоть на улицу, – был ответ.

С этим Губенко примириться не мог. Почему? Я на днях прочитал статью десятилетней давности, написанную его товарищем Леонидом Филатовым. Так вот есть в ней такие слова о Губенко: «Не будучи с ним знакомым и лишь вычисляя его по театральным и киношным работам, многие считают его суровым, волевым, жестким человеком. Все это действительно так, но он человек не подавляющий, а очень нежный. И люди, с ним работающие, это знают».