Лица
Шрифт:
Такая ищейка все равно в конце концов найдет, а потом – внушала себе Энн снова и снова – она чиста как снег.
На слушаньях она произвела впечатление приятной и аккуратной женщины, медсестры высокой квалификации. Если б не Энн, «Фонтан» увяз бы крепко. Решение о закрытии несколько месяцев спустя принял Бакс, никто не заставлял их это делать. Клиника до сих пор бы работала, условие было одно – не рассылать этих сумасшедших рекламных брошюр. Но, очевидно, на будущее у Бакса были другие планы, большие планы. Гораздо больше, чем несколько клиник на побережье.
Энн разбрызгала по квартире освежитель с запахом ландыша. Невероятно! Невероятно, потому что перед глазами вдруг встала та милая женщина – Тери Шепард: она тоже любила этот запах. Несколько минут спустя в ее гостиной появился Майк Таннер и его секретарша – не кто иная, как дочь Тери – Джо.
Энн была в бешенстве. Таннер не потрудился и намекнуть, что приведет кого-то с собой.
Не упомянул он и о Тери Шепард. По телефону договорились на простое интервью о «Фонтане» и клиниках подобного рода. А оказывается, все затевалось из-за Тери!
Энн зря собиралась быть элегантной и гостеприимной – вышло как раз наоборот. Осторожно, говорила она себе, но остановиться была уже не в силах:
– Беспардонность какая! Вы не говорили, что притащите с собой других людей. В чем, собственно, дело? Вы сказали, дело касается «Фонтана» и институтов красоты вообще. А сами проникли под фальшивым предлогом. Это переходит все границы!
Но такой уж Майк был человек – не прошло и нескольких минут, как Энн поняла, что сидит в кресле и готова к разговору с ним. Она глубоко вздохнула и бросила грустный взгляд на шкафчик, где стояла водка.
– Извините, мисс Першинг. Буду искренним: мне неловко перед вами. Но вы простите нас, если дадите возможность все объяснить.
Дочь Тери, это милое создание, медленно покрывалась пунцовой краской, и у Энн к горлу подкатил комок. Все в голове перепуталось, а Джо, запинаясь, заговорила:
– Вы знаете, мама любила рассказывать о своей жизни, но этим летом – я собиралась в лагерь, а сестра ехала к подруге – мама сказала только, что будет сниматься в Мексике. А потом мы узнали… – По щеке Джо сбежала слезинка. – …Папа приехал за нами сказать, что мама погибла в автокатастрофе… а потом… – Майк ободряюще похлопал Джо по плечу, – оказалось, никто не знал, что мама делала в Мексике. Нигде она не снималась. Я узнала про «Фонтан». Сестра Першинг, единственное, что я хочу знать – куда мама ехала. Понимаете? Скажите, мама была у вас, делала операцию по омолаживанию?
Это ужасно. Хуже всего, что можно себе представить, – сидеть лицом к лицу с этой милой веснушчатой девчушкой с большими глазами. Энн было ясно, что это правда и тут даже не пахнет никакой репортерской ловушкой.
Больше Энн не могла смотреть на девушку. Она перевела глаза на лилию. Секунда – и висевший на ниточке цветок сломался у нее на глазах.
– Мисс Першинг, нас не интересует конфиденциальная информация и ваши врачебные тайны. Вы сами видите, эта непонятная смерть не дает Джо спокойно жить и работать. Она просто хочет знать, что случилось в «Фонтане» и куда ехала ее мать. – Тут Майк взглянул ей прямо в глаза. – Нам известно, что Тери назначила встречу с Магдой, одной из управляющих «Фонтана», на четвертое июня. За день до назначенной встречи она погибла, но направлялась при этом в противоположную сторону. Почему – никто на знает.
Энн откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь изгнать из памяти лицо несчастной женщины в тот ужасный день, когда сняли пленку. Может быть, воспоминания, а может, лицо дочери Тери – доверчивое и доброе, – но Энн вдруг поняла, что расскажет правду.
Она подалась вперед. Уже ничто не трогало ее так глубоко – тогда она старалась стать идеальной сестрой, отдавала себя всю без остатка. Модели, верившие в нее. А вдруг не все еще умерло внутри? Энн оставалось только молиться об этом.
Она взяла в руку ладонь девочки.
– Твоя мама была очень красивой, но, понимаешь, с ее профессией чем дальше, тем труднее удержаться. Она хотела выглядеть моложе…
Джо не отвечала, только вцепилась в руку сестры, будто не собиралась отпускать ее, пока та не расскажет все.
Энн слушала свой рассказ будто со стороны. Факты, одни только факты.
– «Фонтан» начинал хорошо. Курсы лечения кожи лица, массажа, помощь тем, кто бросает курить… – Энн явно колебалась.
– Там делали особые маски для лица, не так ли? – подсказал Майк. – Я читал про дело о фальшивой рекламе по почте. В это не будем вдаваться. Скажите, Тери приехала в «Фонтан» делать себе эту маску?
Энн кивнула. Судорога уже сводила ей горло – так страшно хотелось выпить.
– Да. – Она убрала руки от Джо.
– Маску делала Магда?
– Нет, что вы. Эта дешевка… «Нервозность и импульсивность… Импульсивность и нервозность», – пронеслось у нее в голове. Невольно дрожащей рукой она закрыла рот. Почему она говорит с этими людьми? Во что ввязывается?
Не выдержав наконец собственной тяжести, цветок подломился и звучно ударился об пол. Ужасный знак. Страх прошиб Энн как током.
– Сестра Першинг, ради Бога, что с мамой? Я больше ни о чем не спрошу, – молила Джо.
– Маска не сработала, – мучительно выдавила из себя слова Энн. Почему – она не скажет. Не разобьет сердце девочки так же, как когда-то алчность, преступное легкомыслие, эксперименты с фенолом, который прожжет и камень, – все это сломало ее собственную жизнь.
– Что это значит? – ахнула Джо. – Что это значит?!
Зазвонил телефон, но не успела Энн взять трубку, звонки прекратились. Скорей избавиться от них – иначе будет плохо и ей, и им. Энн осторожно пыталась успокоить девушку.
– Маска не совсем удалась. Твоя мама… – Она остановилась. Ужасное лицо против воли вставало перед глазами. Энн сжала кулаки. Какого черта она должна выгораживать эту лживую славянскую дрянь!
– Тогда я не знала, что доктор не имеет достаточной квалификации… Химическая хирургия… Кислотная маска оказалась слишком концентрированной… Кожа твоей мамы была повреждена…
– Нет! – закричала Джо. – Нет! Неужели ее изуродовали?
В Энн снова проснулась сиделка. Она обняла девушку за плечи.