Лица
Шрифт:
До своего бокала Джо почти не дотрагивалась, Браун же допивала второй, когда, наклонившись через стол, она приступила к делу, поправляя совиные очки:
– Я беспокоюсь за тебя. Пока твоя сестра цветет и пахнет, ты, преданная служанка, только вянешь. – Не дав Джо ответить, она продолжала: – Я не лгала, когда сказала, что хочу узнать тебя получше. Я обожаю, когда сестры, особенно такие, как вы с Алексой, в вашем возрасте так близки друг другу, хотя и совершенно разные. Все прямо как у вас. Ненавижу тянуть резину, перейдем к делу.
Джо сжалась. Еще один сюрприз, ужасное открытие?
– Ты
– У меня к тебе простой вопрос, но сначала я объясню почему. – И недовольно добавила: – Ничего общего с «Вью». Ничего общего с тем, что я пишу для «Вью». Я доверюсь тебе, потому что заметила – ты не болтаешь. О том, что я тебе сейчас скажу, никто не должен знать. Дело в том, что я скоро ухожу оттуда…
– Да что вы, как жалко, – вырвалось у Джо. Сегодня в первый раз она осознала, что всегда рассматривала Браун как союзника в стане врага.
– Да, жалко, но Блэр знала, что я бью в цель. Сначала все было игрой для меня и выходом для Блэр: до меня она сменила множество редакторов, которые не могли и попасть по мячу.
Джо понравились бейсбольные аллегории Браун – они как нельзя лучше характеризовали ее непредсказуемую, не признающую авторитетов собеседницу. Но к чему она все-таки клонит?
На минуту Браун вышла и вернулась со старомодной тележкой для напитков, на которой стояла бутылка портвейна. Она капнула немного на сыр, а потом отрезала щедрый кусок и положила его Джо на тарелку.
– Интересно то, что я знакома с семьей Блэр с самого детства. Они купаются в деньгах, просто купаются. Блэр всегда восхищала меня тем, что все же выбрала свой путь – Бенсоны всегда занимались бумажным бизнесом, в Джорджии, Флориде – ну ты знаешь. Но ее брат Клем расширил профиль и вывел компанию на новый уровень. Он погиб два года назад в автокатастрофе… они с Блэр были очень близки – она была на грани нервного срыва, но выстояла – такая уж у них, Бенсонов, порода.
Джо кивала и вставляла междометия, там где было уместно, пока Браун одновременно говорила, ела и пила.
– В общем, проснулась я сегодня и поняла, что в тупике. Слишком долго я на них пахала и, хуже того, чересчур сблизилась с некоторыми типажами, с которыми пришлось работать.
– И что в этом плохого?
– Все, дорогая. Начав работать во «Вью», я познакомилась с одним издателем – неважно, с кем – и он предложил написать объективную книгу о женщинах и о том, как далеко они готовы зайти, чтобы добиться этой призрачной награды за красоту.
Джо хотелось, чтобы Браун сейчас же замолчала.
Она заерзала от предчувствия того, во что собиралась посвятить ее Браун, и ее неминуемых вопросов.
Она пыталась жевать сыр, хлеб. Все было безумно вкусно, но у Джо пропал аппетит. Она уже посматривала на часы, умоляя их идти быстрее – скорей бы дозвониться до Майка и выяснить,
– Книга почти закончена, есть подзаголовок – «Ложь и лицемерие в уродливом мире красоты».
Джо вздрогнула. Застенчивость прошла – слишком много произошло за последнее время.
– Зачем вы мне все это рассказываете? Я не понимаю.
Браун отшвырнула свой стул от стола. Ее несуразное ненакрашенное лицо было полно решимости. Она подошла к шкафу и взяла в руки маленькую серебряную фигурку. Книги, которые она держала, наклонились, но не упали.
– Ты знаешь, что это такое?
– Думаю, да. В школе у кого-то был – какой-то слоновий талисман, да?
Браун фыркнула:
– Не вздумай сказать так моим индийским друзьям. Это не простая вещица. Перед тобой, моя дорогая, индийский бог – бог удачи. Как-нибудь в другой раз объясню, почему у него слоновья голова. Когда твоя красавица сестра стала Лицом Дэви, Лицом Вечной Молодости, я, как и все остальные сотрудники «Вью», включая хищную мисс Уоверли, поняла, что Алекса не сможет больше украшать собой обложки журнала. Может, тебе неизвестно, что это вечная проблема всех модных изданий – неизвестных красоток, которых они открывают, с кем так усердно работают и кого выводят в большой мир, этих красоток, увы, часто очень быстро перехватывают за огромные деньги крупные рекламодатели, самые известные дома моделей и так далее.
Браун опустилась на стул, скрестила ноги и зажгла сигарету.
– Забавно, ведь обычно это означает, что больше девушке не предложат сниматься на обложке. Естественно, это будет считаться бесплатной рекламой для той компании, которую она теперь представляет.
До Джо начинало доходить, она знала вопрос Браун до того, как та задала его напрямик.
– Так произошло со многими. Лорен Хаттон, Карен Грэхэм, Изабелла Росселлини – все были обычными журнальными моделями, пока не подписали контракты соответственно с «Ревлон», «Лаудер», «Ланком»…
– И теперь вы не можете понять, почему моя сестра все еще снимается для «Вью»?
– Именно так, мой талантливый друг. И не только для следующей обложки. Говорят, на Пен Уоверли без смеха сейчас смотреть нельзя – несчастную раздирают противоречия: с одной стороны, она рада, что ее открытие – твоя сестра – появится на двух из трех весенних обложек, с другой – ее не может не тревожить, что в умах читателей Алекса уже закрепилась как Лицо Дэви. Почему так случилось?
– Я не знаю. – Джо было противно выглядеть тупицей, но действительно, ко всему прочему конфликт интересов никогда не приходил ей в голову.
Браун выпустила в воздух ровное колечко дыма.
– Тут дело неладно. – Она налила кофе в одинаковые темно-синие кружки. – Понаблюдав за вами обеими в последние годы вблизи и издалека, я решила, что в моей книге есть одно серьезное упущение. Надо было посвятить главу тем, кто рожден с совершенной внешностью. О том, как ее поддерживают, что это такое, как с ней живется. Красота развращает, абсолютная красота развращает абсолютно…
– Алекса не развращена! – Джо кипела от злости, и Браун положила ей руку на плечо. Джо стряхнула ее.