Лицеист
Шрифт:
— С чего вы взя— …
— А вы оглядитесь по сторонам и оцените взгляды взрослых мужчин… — язвительно ухмыльнулась Эиру. — Нашему мужчине и его друзьям завидуют. А над вашими горе-ухажерами в лучшем случае посмеиваются.
— Да таких сисястых коров…
— После концерта. Ближайшая дуэльная арена! — холодно усмехнулась японочка.
— Я дерусь второй… — продолжила уроженка Империи Солнца,
Лиджуан
— А я показательно поломаю вашего телохранителя. Чтобы глава рода понял намек и научил вас, наконец, держать язык за зубами… каким-нибудь особо альтернативным способом!
Тут в разговор, наконец, вмешались оба курсанта. Воздушник задвинул Ингеборгу за спину и предложил себя на роль защитника первой красавицы всея Руси, а Огневик, запоздало вспыхнув, обвинил меня в трусости!
— И кого же, по-вашему, боится Лютобор Игоревич Волконский-Шахов, физик-Молниевик, сцепившийся с четверкой высокоранговых Земляков, еще будучи пробужденным? — вкрадчиво спросила Вика.
— В-волконский-Шахов? — растерянно пролепетал Огневик и быстренько «потух».
— Ну да! — ухмыльнулась Наоки и уколола Рейден: — А ваша обожаемая доска об этом, конечно же, умолчала?
— Я не доска!!!
— Да ладно?! — хором воскликнули Эиру и Лиджуан, а японка предложила Ингеборге повернуться к нам в профиль и продемонстрировать хотя бы одну выпуклость объемнее носа.
Огневичку аж заколотило от унижения, но я не горел желанием видеть бабскую истерику, поэтому закончил изрядно надоевшую беседу несколькими короткими предложениями:
— После концерта мы будем ждать вас у выезда из гаража. На четырех «Хозяевах Леса», «Егере» и «Континенте». Арену забронирую сам. И подерусь со всеми желающими. А пока желаю вам хорошего отдыха…
…Второй акт концерта лег на душу так же хорошо, как первый: голос Полины Ермолиной околдовал меня с первых строчек песни «Не уходи…», весь сорок восьмой год и два месяца сорок девятого занимавшей первое место в рейтингах авторитетнейших российских музыкальных изданий, а еще более сильная «Утро после расставания…» вырвала сердце из грудной клетки и отправила в безвременье. Хотелось бы сказать, что на целую вечность, но это было бы неправдой: в тот момент, когда я потерялся в эмоциях, зал взорвался аплодисментами и криками «Браво». Вот я в реальность и вернулся. Правда, лишь частью души.
Нет, в отправке букетов поучаствовал. И, кажется, отметился не в одной, а в трех записках. Но продолжал грезить наяву и страшно жалел, что концерт оказался «настолько коротким».
Эта же мысль не давала мне покоя и все время, пока мы спускались к машинам: я удивлялся, что трехчасовая программа субъективно не продлилась и часа, расстраивался из-за того, что в следующую пятницу Ермолина будет выступать во Владивостоке, и предвкушал «встречу» в Медине или — чем черт не шутит — в моем поместье в Фарас ал-Бахр. Впрочем, стоило увидеть возле наших внедорожников три группы незнакомых мужчин, как сознание само собой переключилось в боевой режим, голова, заработавшая в режиме искина, заставила усилить себя ускорением и воодушевляющим касанием, а потом приложить последним и матушку с Раисой Александровной.
Они тоже приготовились к бою: вокруг моей родительницы появился еле видимый воздушный щит молний, а Суккуба сформировала «зародыш» самого обычного каменного панциря, но, по моим ощущениям, активировала режим «замедления времени». Потом эта парочка и, кажется, Мавия развернули ауры, а остальные телохранители начали перестраиваться в боевую формацию, и рыжеволосый Огневик, дожидавшейся нас возле «Потапыча» Яны, торопливо выставил вперед обе ладони и представился.
Тут я мысленно усмехнулся и взял власть в свои руки, то есть, ответил тем же самым и поинтересовался, чем обязан.
Артур Рейден мрачно вздохнул и взял быка за рога:
— Я посмотрел записи ваших конфликтов с моей дочкой и ее кавалерами, пришел к выводу, что оба раза она вела себя крайне недостойно, приношу свои извинения за серьезнейшие просчеты в ее воспитании и обещаю принять меры, дабы подобное больше не повторилось. Чем я могу загладить свою и ее вину?
Я покосился на Ику, нарисовавшуюся в поле зрения, увидел условный знак «Говорит то, что думает», и пожал плечами:
— Вы не кривите душой, поэтому к вам у меня претензий нет. В теории хотелось бы услышать извинения от вашей дочери, но искренних мы точно не дождемся, а другие неинтересны. Поэтому я ее прощаю. И в этот раз…
— А в следующий заставите пожалеть? — зачем-то уточнил он.
Я утвердительно кивнул:
— Да.
Рейден на пару мгновений ушел в себя, а затем удивил:
— Вы настоящий физик. И я приложу все силы, чтобы Ингеборга когда-нибудь поняла свою вину и извинилась искренне…
Глава 17
Часть 2
Суббота. День бонусов. Ловите))
…Старшие родичи особо героических ухажеров Ингерборги оказались не настолько приятными личностями, как ее батюшка, поэтому великодушия я больше не проявлял — потребовал извинений в комплекте со стандартными вирами, объяснил причины, проигнорировал недовольные сопения и добился своего. Все бы ничего, но на эти переговоры ушел без малого час, что крайне негативно сказалось на настроении Дауда, рассчитывавшего на продолжение «веселья» в Охотничьем домике, но с почему-то решившего, что мы туда уже не поедем.
Поехали. Хотя мне, честно говоря, было лениво. И добрались до места аж в четвертом часу утра. А когда вылезли из машин, выяснилось, что почти половина компании либо спит на ходу, либо изображает сонливость, чтобы побыстрее дорваться до «волшебницы».
Подшучивать над другом я, конечно же, не стал — отпустил его и Мавию отдыхать еще из гаража. Потом пожелал добрых снов матушке и Суккубе, поблагодарил телохранителей за работу, поручил Кнуту где-нибудь поселить «тень» Чеботаревой и в компании молодежи поднялся на хозяйский этаж. А там вдруг «потерял» Лиджуан, сославшуюся на «эти дни» и отправившуюся отдыхать.