Лицемеры
Шрифт:
Не буду скрывать, эта ситуация с Шоном и новенькой выбила меня из колеи, и я совсем забыл представить своих коллег и место, где работаю, должным образом. Начну издалека. Большой дом Куэй был далеко не тем, чем себя позиционировал.
На словах мы давали шанс недооцененным писателям, от которых отвернулись эти продажные, прогнившие, думающие только о деньгах традиционные книжные издательства. Мы давали им возможность вырваться в люди, на прилавки и снискать уважение и заслуженную популярность за свои великие
На деле же мы паразитировали на чужой мечте и мании величия. Хочешь с умным видом прийти в магазин и сфотографироваться на фоне книжек с твоим именем? Не вопрос. Вот тебе счет.
На бумагу, на клей, на верстку и чернила. В чек также входят старания внештатного корректора Линды, чтобы никто вдруг не узнал, что ты путаешь времена глаголов, а еще в него включен громкий смех редактора Олдли, который пытался придать огромной и бессмысленной куче твоего дерьмового текста хоть какую-то геометрическую форму. Поверь, без этого тебя попросту не станут покупать.
Но подумай еще вот о чем. Читатель не видит текст, не раскрыв книги. Как же он тогда ее заметит? Только в этом месяце – необязательно уточнять в каком именно – у нас действует скидка на услугу иллюстратора, что намалюет все, что тебе взбредет на ум, и тогда уж мимо твоего детища точно никто не пройдет…
А еще тебе стоит прислушаться к стратегу Шону, так как он на этом рынке, несмотря на молодой возраст, очень давно, и заказать дополнительно с дюжину экземпляров с твердым переплетом, что войдут в ассортимент на ежесезонной ярмарке книг. Там твои шансы стать преемником Стивена Кинга серьезно возрастут.
А сам Боб, основатель этой конторы, тебе по секрету скажет, что не сам текст делает книгу бестселлером, а исключительно его реклама. Гения не существует, а за любым успехом стоит упорный труд. Ну то есть упорные вложения в раскрутку. Можно и по чуть-чуть, если денег нет… Главное, не стоять на месте.
Не стоять на месте. Эту присказку Боб распространял и на материал, из которого мы изготавливали книги, ведь он был уцененным и просроченным, и стояние на месте тем же чернилам на пользу совсем не шло.
Но тебе про это знать необязательно. Равно как и твоим читателям, что каким-то чудом купились на рекламную акцию этого ленивого ублюдка Эммануэля Тоула, в свою очередь, не стоит ничего знать про тебя, а то ведь пожалеют тратить денег.
Впрочем, на это и в самом деле никто не станет тратить денег, кроме твоих родственников и друзей… Еще ни один тираж от нашего имени, даже самый мелкий, не был распродан полностью. Мне, как сотруднику этой конторы, не следовало бы это говорить, но ты ведь уже немного знаешь, что я за человек.
Наверное, уже нет смысла уточнять, какого мнения я придерживаюсь о своей работе. Но кого мое мнение волновало? Это был вопрос выживания. Нигде больше с распростертыми объятиями меня не ждали, да и художником я, честно говоря, не был. Так, баловство в графическом редакторе в подростковом возрасте… Но меня с порога назвали художником, и спорить я не стал.
– О, Жаклин, доброе утро!
Дик оглянулся на выкрик Шона. Девушка мялась на пороге, пытаясь отбиться от насевших на нее коллег широкой улыбкой. Интересно,
– Как дела?
– Ничего так. А у вас?
– О-о, а вот это ты зря, – покачал головой менеджер по маркетингу, кивнув на нахохлившегося Олдли. – Только дай ему повод рассказать эту историю еще раз…
– Да не собирался я ничего рассказывать, – огрызнулся Олдли и вымученно улыбнулся Жаклин, – все в порядке, дитя, просто очередная байка из спального района. Кофе не хочешь?
– Ох, нет, спасибо.
– Если захочешь, оно в пакетиках возле кулера, возьмешь…
– Хорошо…
– Гадость эти пакетики, – предупредил Шон, – если захочешь нормального кофе, пошли со мной на ланч, рядом отличная кофейня Палармскрин, я угощаю.
– Мне очень приятно, но у меня аллергия на кофе… на кофеин. – Лицо Жаклин пока что еще было любезно обращено к Шону, но носки туфель уже нетерпеливо смотрели в сторону кабинета Боба.
– Вот не повезло тебе… Но пить же что-то надо, – не унывал Шон, – там и чая вкусного можно выпить, и фруктовые коктейли делают…
– Ох, просто воду люблю. – Жаклин продолжила свой путь и, пока Шон не предложил чего еще, скрылась за дверью.
Прежде чем уйти в свою каморку, менеджер по продажам еще немного потолкался возле Олдли с Рупертом, критикуя судебную систему их штата. Ночка у редактора выдалась ужасной – какой-то чертов панк остановился на своем пикапе с орущей музыкой возле окон жилого дома, на первом этаже которого как раз жил Олдли и начал кричать, как проехать к какой-то там улице.
Сам Олдли, как и другие полдома, с беззвучными проклятиями замер у окна в ожидании, когда все закончится, но соседка Силинда высунулась наружу. Жильцы были поражены реакцией старухи. Все ее знали как склочницу, поднимающую скандал из-за любого шума, но каково же было удивление, когда она попросила этого смертельно пьяного панка подождать, пока уточняет на карте, как ему лучше проехать к необходимой улице.
Но все встало на свои места, когда вместо инструкции из окна полетел литр вскипевшей воды из чайника… прямо в лицо невежде. Криком он разбудил соседние улицы. Полиция и скорая так и не дали никому поспать, а Олдли допрашивали как одного из свидетелей до самого утра.
– Не, это конечно страшное дело, – все бормотал невыспавшийся Олдли коллегам. – Но а как еще с этими ублюдками бороться… Полиция не трогала ее, пока она отравляла всем жизнь, но стоило ей сделать нечто героическое, как… Эх…
– С него прям лицо слезло? – в который раз уточнил Руперт.
– Да темно там было, не разберешь… Парамедики окружили.
– Не мог бы, пожалуйста, воткнуть вилку от кулера? – Дик удивленно обернулся на негромкую просьбу Жаклин. – Вода горячая нужна.
Художник нагнулся под стол и удовлетворил просьбу девушки. По настоянию Боба всю электронику в отсутствие персонала необходимо было выключить из розетки, чтобы не произошло случайного возгорания. Доводы о предохранителях в сети его не пронимали. Жаклин взяла стаканчик и начала разводить кофе.