Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
Через десять минут они осторожно заглядывают в детскую. В распашонках, упакованные по грудь в пелёнки, детишки таращат глазёнки на расхаживающую перед ними взрослую сестру. Уложены были под наклоном на подушки, так что нависать прямо над ними Дане не надо. Девушка расхаживает, жестикулирует и читает что-то с книжки.
— One summer’s day a Grasshopper was hopping about in the field, singing and chirping to its heart’s content…
— Сказка на английском, — шепчет Эльвира, устроившаяся в объятиях мужа.
— Повезло моим детям такую сестру
Эльвира хихикает и тыкает его локтем в бок. Дана оборачивается, смотрит с осуждением, дети начинают вопить, увидев мать.
— Why is it so (Почему так), Эльвира? …(Должны радоваться, увидев тебя после разлуки), — рассуждает Дана, — (а они орут, будто ты их злишь или пугаешь).
— Есть просто хотят, — проходя мимо Даны, щиплет её за бок в знак осуждения. Дежурно ойкнув, девушка уходит.
3 апреля, четверг, время 10:40
Лицей, класс 7ИМ-3.
— Ы-ы-ы, в-в-а-а-а, — на передней парте заливается слезами обычно весёлый и беззаботный парень Сашка Нагибин. На лицах зрителей широчайший спектр эмоций, от удивления и сочувствия, — очень нестандартная реакция человека, кредо которого выражается одним словом «пофигизм», — до злорадства.
Я не злорадствую, но лично мне наиболее понятно именно это чувство. Только что Ледяная объявила всему классу, что Нагибин исключён из числа её подданных и отныне мы не несём за него никакой ответственности. Соответственно, и обязанностей на него никаких не возлагаем.
— А может оставить его? — неуверенно спрашивает Оля, — дать выговор, ещё как-то наказать…
Купилась девочка на слёзы. Как это по-женски! Хорошо, обсудим.
— Вы можете взять его на поруки, — объясняю я, — но это огромная ответственность. Вы помните про своё обязательство? Ни одной тройки в последней четверти! Вы можете гарантировать, что у Нагибина не будет ни одной тройки? Вы хоть раз видели его на занятиях в Лицее во время каникул?
— Если он пообещает… — начинает мямлить Оля.
— Он пообещает! — утверждаю категорически, — как и нам с её Величеством обещал. Обещал выполнять наши домашние задания, приходить на занятия. Не сделал ничего! Оля, его обещания ничего не весят. Он пустозвон!
— В последний раз, — безнадёжно просит Оля. Нравится он ей, что ли? Нагибин притих, только посверкивает глазёнками, как мышонок из-под плинтуса.
— А кому он пообещает? — спрашиваю я, — учителям? Они не поверят.
— Не поверю, — подтверждает Татьяна Владимировна, которая тоже здесь с самого начала.
— Нам с её Величеством? Ваше Величество, поверите?
— Нет, — Ледяная не задумывается ни на секунду, опасливый взгляд Нагибина напарывается на арктический холод в глазах королевы.
— Учителя не верят, мы не верим, — непроизвольно я давлю интонациями и хитростью формулировок, — а вы, верите? Верите в то, что Нагибин вдруг возьмётся за ум, станет замечательно учиться и никого не подведёт?
Мой
— Вы верите, что вам не придётся в конце года расстаться со статусом подданных её Величества? Я напоминаю, что согласно Конституции вы можете отменить распоряжение королевы. Если дружно проголосуете за Нагибина.
Обвожу глазами класс, вижу на лицах огромное сомнение. Но и милосердие не сдаётся.
— Тогда голосуйте. Кто согласен рискнуть ради Нагибина своим статусом подданных её Величества? Кто считает, что он никого не подведёт и на него можно положиться?
Неуверенно поднимает руку Оля. За ней поднимается ещё одна, парнишки рядом с Нагибиным. Поднимается и тут же испуганно опускается ещё одна рука.
— Класс согласен с нашим решением. Нагибин исключён из числа подданных её Величества, — мы уходим. На этом история не закончилась, но знание будущего моей позиции не изменило бы.
Вчера на уроке физики учитель объявил, что Зильберман занял третье призовое место на Всероссийской олимпиаде. Сильно! Лейбович на математике занял второе, отстав от первого на один балл. На завершающем этапе принята абсолютная градация призовых мест. Это на более низком уровне место присуждают по количеству набранных очков. Набрал восемьдесят из ста — первое место, шестьдесят — второе, сорок — третье. Так что, завтра…
4 апреля, пятница, время 14:15
Любимое кафе.
Мы сняли на общие деньги отдельный зал в кафе. Оказывается, у них есть такой. Сегодня у нас праздник, собрались оба класса почти в полном составе. Скинулись понемногу, добавили из общей кассы и вот, мы здесь. Речь толкаю я.
— Собрались мы, как вы знаете, по замечательному поводу. Наши ребята, Зильберман и Лейбович, победили на Всероссийской олимпиаде. Не знаю, давали ли им призы…
— Давали, — встревает Яшка, что-то вытаскивает и показывает всем, — мобильник новейший подарили.
Сбил мою речь. Народ тут же выхватил подарок, который пошёл по рядам. Лейбович вытащил свой, ему такой же дали, только с прибамбасом. Есть подставка для использования в стационарном режиме, как обычный телефон. Основная функция, как я поняла, постоянно подзаряжается, не надо следить за аккумулятором.
— Итак, — нахожу момент, чтобы завладеть вниманием, — мы тоже решили вас наградить. От лица её Величества наши классы дарят вам свои призы. Яша!
Яшка встаёт, идёт к Ледяной, которая уже стоит с пакетом. Зильберман пытается изобразить полный официальный подход к королеве. Не всё получается, народ ухахатывается. Наконец Яша замирает перед Ледяной. Вика вытаскивает из пакета красивую коробку, вручает приз. Это новейший калькулятор. Хотя папахен предупредил, когда я ему их заказала, что время калькуляторов уходит. На смену патриархальному настольному калькулятору приходит железный компьютерный конь. Но может, он не совсем прав.