Лич на стажировке. Часть 3
Шрифт:
– Такая маленькая… Такая хрупкая…
Интересно, мне кажется, или чары его речи имитируют даже звук дыхания? А язык тем временем скользнул к сосцевидному отростку черепа. Щекотно!
– Интересно, как ты выглядела при жизни?
– Тебе… действительно хочется… это знать?
Мои речевые чары работали, но нестабильно. Будь я живой, то подумала бы, что задыхаюсь. Вот только мне, чтобы говорить, дыхание не требовалось.
– Хм… – лич на миг замер и отстал от моего многострадального черепа, будто бы на самом деле задумался, – у меня богатая фантазия, конечно… –
С этими словами Килир отошел от моего ложа, но я не успела обрадоваться этому факту – под аккомпанемент нескольких громких щелчков изголовье поднялось, и теперь я могла видеть не только потолок, но и часть комнаты.
Простенько и пусто. Лишенные каких-либо украшений белые стены, плотные темно-синие занавески на единственном окне напротив меня. Одна – чуть сдвинута в сторону, благодаря чему в комнату проникал узкий луч дневного света. Что за окном – рассмотреть не удалось. Что-то большое и черно-белое, и только. Повернуть голову или пошевелить чем-то, кроме челюсти, мне все так же не удавалось. Как паралич какой-то. Но зато увидела, на чем меня разложил Килир – лежанка была немного похожа на ту, которую я видела в убежище Альда. Только бортика возле моих частично рассыпавшихся ног не было. А еще подтвердилась догадка – одежды на мне не было, но на фоне остального это уже являлось сущей мелочью.
– Ну так что?.. Расскажешь?..
Лич снова подлетел ко мне и опустился на край ложа справа, прислонившись своим бедром к тазовой и бедренной костям. Лицо его выражало любопытство, а чуть прищуренные синие глаза как-то странно поблескивали. Ну хоть руки не распускал – просто сложил их на коленях. Своих.
– Я была… миниатюрной… – начала я неуверенно.
Килир качнул головой. Ободряюще, как мне показалось.
– Пышногрудой и фигуристой… с длинными черными волосами.
Фыркание Альда в моей голове удивительным образом совпало с недоверчивым смешком лича.
– Врать… нехорошо, – прошелестел Килир, скользнув ладонью по внутренней стороне моей бедренной кости снизу вверх.
Я зашипела от жгучей боли.
– У меня было время узнать тебя… поближе, моя милая Шиз, – вкрадчиво произнес он, придвигаясь ко мне. Хотя куда уж ближе-то.
Во взгляде Килира я уловила злое веселье. Его ногти цеплялись за каждый мой позвонок на пути от крестца до грудной клетки. Внезапно меня на несколько секунд выгнуло дугой – и от продолжавшей возрастать боли, и от омерзения при мысли, что он мог узнать. А о том, каким образом он это сделал, я даже думать не хотела.
– И все же, я надеялся, что мы сможем… договориться.
Ага, договариваться после пыток и извращенного подобия ласки – отличная идея! Боль не утихала, и во мне зашевелилось трусливое желание, чтобы это уже закончилось хоть как-нибудь.
– Прочувствуй боль, сконцентрируйся на ней, – неожиданно шепнул Альд. – Он разозлился, может упустить…
Прочувствовать? Да я и так ее замечательно чувствую!
– Так что я знаю, что ты собой представляешь…
Лич снова запустил руку в грудную клетку и притянул меня к себе, удерживая за позвоночник на уровне лопаток. Больно. Как же больно. Прочувствовать…
– Но так и не смог понять…
Глаза Килира опасно сверкнули, когда он приблизил свое лицо к моему. Голос же, наоборот, почему-то стал звучать будто бы издалека. Прочувствовать… Обжигающая боль в позвоночнике и ребрах жидким огнем расплескалась по конечностям и уже устремилась к черепу. Лицо лича стало терять очертания.
Никогда прежде я не была так рада перегрузке. Милосердная тьма смыла боль и последние услышанные мной слова Килира:
– Кто занимает твои мысли…
Глава 5. И снова здравствуйте
Порывы ледяного ветра бодрили до мозга костей.
Мелко подрагивая всем телом, я открыла глаза. Надо мной качались лишенные листьев ветви, и сквозь них были видны проносившиеся по небу тучи. Я осторожно приподнялась и, опираясь о бортик лежанки, подтянула колени к груди, пытаясь сжаться в комок и сохранить остатки тепла. Получилось. Даже почти с первого раза. И только после этого я осмотрелась по сторонам.
В пределах видимости не было ни бабочек, ни Альда. Ветром сдуло, видимо.
Что случилось? Почему в этом умиротворяюще тихом месте вдруг поднялась буря? И где подселенец? Я понимаю, конечно, что уже в печенках у него сижу, но… Его отсутствие тревожило. Или это, вкупе с погодой, было намеком на то, чтобы я валила на все четыре стороны отсюда?
Даже знай я, как это делается, то… все равно попросилась бы в надежде на разрешение остаться.
Нужно понять, что тут происходит. Нужно найти Альда.
Стряхнув охватившее было меня оцепенение, я осторожно опустила босые ступни на землю. Мда, неприятно ощущать под ногами подмерзающую осеннюю грязь. И это – очень мягко, сдержанно и цензурно говоря.
Интересно, почему я босая? В своих воспоминаниях, откуда родом моя одежда, я была очень даже в сапогах. Хорошие были, да. Как раз незадолго до гибели новые купила. Эх…
Сидя на ложе и задумчиво перебирая грязь пальцами ног, я привычным – подзабытым за полгода посмертия – жестом заложила за ухо упавшую на лоб прядь. И приспичило же мне заявить Килиру, что я – пышногрудая фигуристая длинноволосая брюнетка, когда по всем этим параметрам я была полной противоположностью этой характеристике. Вот зачем, спрашивается? Старый добрый вопрос без ответа.
Ладно, не можешь придумать причину, нужно увидеть выгоду. А она есть: я узнала, что лич знает обо мне все, кроме, разве что, подробностей о подселенце. Но при этом осведомлен о самом факте его присутствия, хоть и озвучил его довольно странно. От мысли о том, что этот мумифицированный сухарь копался в моей голове… или не голове… или не копался…
Несмотря на нереальность этого места и сомнительную форму моего существования в нем, я ощутила вполне реальный рвотный позыв. Медленно вдохнула, сглотнула пару раз и еще медленнее выдохнула. Все, отпустило. Об этом я подумаю потом. Может быть.