Личная рана
Шрифт:
Снова эта чертова ирландская интуиция! Такой свинтус, как Фларри, не имеет права быть настолько проницательным.
– Ну хорошо, – продолжал он, нисколько не раскаиваясь. – Если вы решили изобразить одинокого волка, то лучше держать дверь на замке. Держать волка за запертой дверью. Неплохо сказано, Гарри?!
– Ха-ха-ха, – невесело поддержал я. – А насчет ключа это интересная идея. Как мог ждавший меня в засаде человек предположить, что дверь не заперта?
– Здесь никто не запирает дверей, –
– И даже по ночам? Даже если он якобы связан с британской разведкой? Они не имели права делать ставку на незапертую дверь. Поэтому у них обязательно был ключ, просто на всякий случай. У кого есть дубликат ключа? Замок ведь сменили после покупки коттеджа вашим братом.
Фларри вновь разразился своим неистовым хохотом:
– Вот это здорово! Разве это не убийственная мысль, Гарри? Значит, удар вам нанес мэр. Замечательно! Но Кевин – трус. Он не больше…
– Кевину не нужно было делать это собственноручно. Он мог лишь отдать приказ, – мрачно пояснил я.
Фларри мгновенно протрезвел.
– Но чего ради?!
– Если он тайно связан с экстремистами и решил, что я об этом узнал случайно или намеренно…
– А-а-а! Продолжайте!
Я поведал им о невольно подслушанном разговоре Кевина с каким-то незнакомцем.
– Он не мог быть до конца уверен, что я не понимаю по-ирландски. И его приглашение на ужин сразу после нелепого инцидента выглядело довольно странно. Весь вечер Кевин держал меня под присмотром, а в ту минуту, когда я вошел в дом…
– Чтобы у вас не было времени передать информацию кому-нибудь еще?
Лишенные блеска глаза Фларри внезапно вспыхнули: мне показалось, что сквозь них сейчас смотрит старый командир бригады. Следующий поступок Лисона только усилил это впечатление. Он выскочил из комнаты, и я услышал его трубный призыв Шеймусу.
Пока муж отсутствовал, я коротко расспросил Гарриет о той ночи, когда на меня напали.
– Фларри к полуночи уже спал с тобой?
– Да. А что? Ты ревнуешь? – нахально улыбнулась она.
– Бога ради, будь наконец серьезной! – отмахнулся я. – Ты бы проснулась, если бы он ушел?
– Думаю, да. Хотя мы улеглись в постель немного выпивши, – безразлично ответила она. – Это чему-нибудь помогло?
– Я просто хотел убедиться, что последняя история не его рук дело.
Гарриет весело рассмеялась:
– О, мой мальчик! Что за драма!
– Конечно, сам он не повез бы меня на побережье, чтобы бросить там вместе с машиной. Ему пришлось бы возвращаться пешком.
– Полагаю, у него был сообщник, – заметила Гарри с легкой насмешкой. – О, Доминик, дорогой, ты – осел! Повзрослеешь ты, наконец, или нет?!
В этот момент вернулся Фларри с О'Донованом. Шеймус довольно прохладно поздравил меня с выздоровлением от последствий несчастного случая.
– Это
Мне пришлось повторить свое повествование.
– Шеймус, мой мальчик, ты – глаза и уши Шарлоттестауна. Ты не слышал каких-нибудь сплетен об участии моего братца в делишках ИРА?
Управляющий задумался. Блестящие синие глаза были устремлены вдаль, на горы за окном.
– Ни одного слова, – наконец ответил он.
– Вообще никаких слухов? – уточнил Фларри.
О'Донован покачал головой:
– Только не о нем. Люди всегда сплетничают о политических заварушках и тому подобном. Многие из волонтеров Гражданской постоянно устраивают какие-нибудь беспорядки. Конечно, есть и такие, кто боится собственной тени. Но моих ушей никогда не достигала подобная болтовня о вашем брате.
– Этот незнакомец, беседовавший с Кевином… В тот день в Шарлоттестауне был какой-нибудь чужак? – задумчиво спросил Лисон-старший.
– Был. Какой-то парень заезжал к Шейну за бензином. Похоже, он здорово торопился, – отозвался ирландец. – Шейн мне рассказывал. Он даже не успел переброситься с ним парой слов о погоде.
– И в какое время он приезжал? – поинтересовался я.
– Шейн говорит, около половины шестого.
– Он вполне мог бы быть тем таинственным собеседником Кевина, чьи слова я нечаянно подслушал, – сделал я неутешительный вывод.
– А Шейн не описал его? – вмешался муж Гарриет.
– Нет, Фларри. Но я узнаю у него. И порасспрашиваю в округе, не видел ли этого типа кто еще.
– Сделай это, Шеймус. Но мы разобрались только наполовину, – заявил Фларри. – Один человек отвозил Доминика на берег, а другой потом подбросил сообщника на своей машине.
– Должно быть, так оно и было. Если только нападавший не стукнул мистера Эйра, а потом не вернулся к себе домой.
Они некоторое время совещались. Я все сильнее ощущал себя деревенским лопухом, в первый раз взятым на операцию. Теперь эти два бывших боевика взяли инициативу в свои руки. Вежливо исключенный из разговора, я медленно закипал, бессильный перед сумасшедшей ирландской смесью поверхностной открытости с глубинной замкнутостью. Переменчивый народ!
Фларри и Шеймус все еще делились своими соображениями, когда я решил удалиться. Они рассеянно попрощались со мной. Гарриет немного проводила меня вдоль реки. Когда нас уже нельзя было увидеть из окон, она поманила меня под дерево и прижалась всем телом. Я крепко ее поцеловал, но на большее был не способен. Слова отца Бреснихана звенели в моей голове, порождая мучительные угрызения совести. Я чувствовал свою вину перед Фларри.
– Ты больше не хочешь меня, дорогой? – надулась моя подруга.