Личная воровка герцога
Шрифт:
Замечание было более чем справедливым, покои герцога действительно не могли похвастаться образцовым порядком и чистотой. Великолепный паркет, созданный по эскизам одного из лучших художников империи, уже больше месяца покрывался мхом из пыли и остатков пролитого вина, да кусочков оброненной пищи.
Альбрехт на самом деле не был свиньей, скорее педантом и превыше всего ценил порядок, но вот один пунктик перечеркивал все его порывы наладить личный быт: он ненавидел посторонних на своей территории. Поэтому служанки, зная подобные заскоки своего господина, не входили к нему без особого приглашения и ждали, когда он уедет из замка по делам, чтобы быстро исправить все недочеты в его отсутствие. Благо его светлость, уезжал довольно часто и на продолжительное время, поскольку негласно возглавлял службу внешней разведки Империи Эдрах и ему был необходим постоянный контакт с императором.
Видя, что герцог окончательно погряз в каких-то своих думах и не идет на контакт, Валлар попробовал зайти с другого бока:
– Ты сказал, что к тебе ворвалась какая-то незнакомка и устроила весь этот погром? Где же эта отважная женщина, которая не побоялась попасться тебе под горячую руку? Только не говори, что ты запер бедняжку в подвал, такое отчаянное мужество надо вознаграждать. Если хочешь, можешь отдать ее мне.
Альбрехт тут же вскинулся:
– Даже думать об этом забудь.
Валлар всмотрелся в напряженное лицо герцога и счел за лучшее пойти на попятную, примирительно подняв руки вверх: не из-за бабы же в самом деле, ссориться с лучшим другом.
– Понятия не имею, как она оказалась здесь, но она выскочила, когда я был вместе с Эссой, кхм, да…
– Был, в смысле прям был? – зачем-то уточнил граф, стараясь не слишком посмеиваться, герцог-то был почему-то напряжен и как-никогда серьезен, как будто речь шла не об очередной женщине, а о спасении рода или даже императора.
Альбрехт раздраженно кивнул:
– Прям был, да, ты правильно меня понял!
– Тогда не пойму, чему ты удивляешься, - довольно протянул Валлар, - женщины терпеть не могут конкуренток, особенно если те красивее их. Я, можно сказать вообще поражен, что ты не посадил нахалку за решетку, где это видано, что так себя вели в доме хозяина? Она что, забыла, где ее место?
Альбрехт, наконец, закончил с письмом, поставил сургучную печать и протянул приятелю:
– Найдешь Сандру и отдашь ей лично в руки, она прячется где-то в другом мире, понятие не имею где именно, меня это не интересует.
– А что там?
– Документ о признании ее свободной от родовой клятвы и прочих обязанностей, теперь она не баронесса, а простая богатая дурочка.
Валлар бережно принял документ и ловко спрятал его во внутренний карман:
– Погоди, я ничего не понимаю, расскажи мне по порядку: что ты сделал с девчонкой, которая осмелилась устроить тебе сцену ревности, и почему ты освободил Сандру от клятвы, тебе же она нужна была для дела или ты передумал?
Альбрехт на мгновение устало прикрыл глаза, перед его внутренним взором тут же возник хрупкий, даже какой-то по-детски нескладный девичий силуэт в безобразно дорогом платье, которое не всякая королева сможет себе позволить. Такую на цепь в подземелье не посадишь, если ее родичи узнают, то, не смотря на репутацию и многочисленные связи герцога, начнутся разбирательства, даже если девушка из другого мира, в чем он нисколько не сомневался.
Мужчина потер лоб: он так и не вспомнил каких-либо черт незнакомки. Он видел перед собой только большие, блестящие глаза с золотыми искорками в обрамлении длинных, черных ресниц. Эти глаза не давали ему покоя даже теперь, когда их хозяйки не было рядом. Живая, какая-то настоящая, безрассудно смелая, а как она быстро сориентировалась, когда поняла, что оказалась неизвестно где, а перед ней стоят два обнаженных человека? Альбрехт сразу понял, что для исполнения его задумки ему нужна только эта девушка, больше никто с этим справиться не сможет: ума и смекалки может и хватит, а вот решительности и духа точно нет. Он хорошо разбирался в людях и видел, каким живым азартом горит его будущий личный трофей.
Стараясь не утонуть в излишних подробностях, герцог, стараясь следить за бесстрастностью своего голоса, рассказал другу об этой незнакомке, что попала к нему прямо в постель при помощи Сандры. Валлар слушал внимательно, а когда друг замолчал, то задумчиво поскреб затылок своей огромной пятерней: такими руками надо подковы гнуть или медведей на охоте давить.
Раздался характерный звук, как будто кто-то ломал сухое дерево: волосы у графа были густыми, очень жесткими и что ему особенно не нравилось в себе, слегка вились. Поэтому мужчина, в тайне завидуя шевелюре друга, чуть ли не со слезами стригся коротко? чтобы уши оставались открытыми. Так он меньше походил на барашка, чем, если бы отращивал копну хотя бы до плеч.
– Значит, ты отпускаешь Сандру, потому что она каким-то образом сумела надеть на ту девушку, что свалилась к тебе, браслет подчинения? Ловкая дамочка, ничего не скажешь. Что-то сомневаюсь я, что она удосужилась объяснить девчонке, что все это значит, иначе бы она не тратила свои силы на попытку побега: ты же теперь ее везде найдешь, хоть под землей.
– Мне нравится сам факт того, что она пытается скрыться, - удовлетворенно улыбнулся Альбрехт.
Пусть девочка тренируется, возможно, очень скоро ей понадобиться подобный опыт. Но и надолго упускать ее из виду он тоже не хотел: желание познакомиться поближе и увидеть, как она отреагирует, что теперь ей предстоит пожизненно находиться в его руках, начинало не греть, а раздирать изнутри.
Валлар, знавший, как герцог любит загонять дичь, попытался мудро предостеречь его:
– Если она и вправду из другого мира, то может, стоит первое время действовать немного мягче? Нам ведь не надо, чтобы она перепугалась и стала, к примеру, заикой? Тогда все дела пойдут коту под хвост.
Герцог поджал тонкие, бескровные губы и безапелляционно заявил:
– Нет. Чем меньше мы будем с ней возиться, тем быстрее она привыкнет и не станет строить излишних иллюзий на свой счет.
– А если она очень знатного рода, у ее родни есть возможность обратиться к сильным магам или даже ее отец, маг, что тогда?
Об этом Альбрехт не хотел думать, в любом случае браслет подчинения просто так не снять, даже он не в силах что-либо изменить, это древний закон его мира и им придется подчиняться сложившемуся порядку.
– Значит, им просто не повезло, а я в своем праве.
Валлар осуждающе покачал головой:
– Ладно, если она простушка, таких много, не жалко, но если это леди, действовать вот так нахрапом нельзя, друг мой. Это может плохо кончиться и имей в виду, мне это не нравиться.
Альбрехт попытался сгладить слишком жесткое впечатление друга о своем настрое и улыбнулся: