Личная жизнь драконов и не только
Шрифт:
— Наследство? Кого ты еще успел убить, пока я тут прохлаждалась? — Карист хмыкнула, даже в таком состоянии не язвить она не могла. Полторы недели… Она чуть мечтательно улыбнулась и покосилась на Тарлана, — Можно и охрану, только если они не будут орать у меня под окнами. И еще. Я надеюсь ты тоже вернешься в целости? А то если у меня дома тебя пытались убить дважды, то что будет, когда ты уедешь?
— Пока тебя не было у меня успела появится еще одна невеста. Уже покойная. Та рыцарь, Карин. Кстати, ее надо как то вытащить из моей постели.
Тарлан задумчиво откинулся на теплый бок прикусывая травинку.
—
Карист только тихо вздохнула в ответ. Она наконец-то заснула, позволяя родовой маги начать действовать. Ее тело окуталось едва заметным золотистым сиянием, которое уже было знакомо Тарлану. Через пять часов драконица была в состоянии долететь до своей пещеры без риска рухнуть вниз. Можно было, конечно, пройтись пешком, но тогда бы она оставила просеку из поваленных деревьев прямо до самой горы, а у нее и без того было много проблем. Приземлившись на площадке первое, что она сделала, это сожгла тела троих неудачников внизу и, приблизив морду к окну, то же самое сделала с рыцаршей на кровати. Удивительные свойства драконьего огня, особенно когда дракон контролирует себя, вычистили кровать полностью, уничтожив даже кровяные пятна, которые успели появиться на полу. Удовлетворившись, она, наконец, пробралась внутрь и ушла через вновь открывшиеся проходы в сокровищницу, намереваясь спать там до возвращения ее жениха.
Приезд принца в столицу всколыхнул такую волну перестановок и волнений, что трясло всех еще пару недель, а новости которые доходили до самых дольних уголков страны с запозданием и неизбежными в таких случаях изменениями были так красочны и многообразны, что люди терялись.
Принц спасся от дракона. Сам. — безусловно молодец.
Принц решил жениться на драконе. — Дамы в шоке — расспрашивают бывших фавориток принца, действительно ли ему под силу укатать и дракона, а мужчины полны восторженного уважения и зависти.
Принц объявил о перестройке дворца, дабы новобрачной было удобно — казначей с сердечным приступом, архитекторы и подрядчики в восторге, придворные дамы срочно пересматривают модные тенденции — чтобы соответствовать будущей первой даме королевства.
С отъездом принца по делам меньше новостей не стало…
Королеву Гариду обвинили в прелюбодеянии и попытке отравить мужа, причем на суде трое ее предполагаемых любовников божились, что она упоминала в постели о скором единоличном правлении, так что к обвинению добавили и покушение на принца.
Врачи боролись за жизнь короля и победили — их величество выжил, но теперь был тих, вял и больше пускал слюни, смотря в потолок. Врачей обьявили героями и щедро наградили. Принца официально признали регентом при слабом здоровьем отце.
Генералитет страстно мечтал познакомиться с королевой и предложить ей увлекательный вояж на спорные границы с соседями.
Дипломатический корпус долго трясло, но потом анализ ситуации показал резкое снижение агрессии к Ольвии и послы в голос требовали пышной и шумной свадьбы с приглашением представителей всех соседей.
Принц вернулся как и обещал спустя полторы недели, ведя за собой большой обоз с «наследством» и вывел казначея из перманентного сосудистого криза просто показав ему содержимое телег. Казначей снова схватился за сердце, но уносили его со счастливой улыбкой на руках. Их высочество не соизволили поделиться с властителем соседней страны, усыпив его бдительность горестными стенаниями о злом роке, не позволившем ему жениться на новоявленной графине Заозерной, дабы отсудить у Шлезвии ее земли. Так что тамошний король облегченно выдохнул и с трудом дождался пока принц вывезет «памятные вещи и безделушки в память о блистательной Карин».
Устроив дела и приняв корону регента, принц двинулся обратно в логово невесты. На отдельной лошади ехал свадебный браслет — ювелиры старались успеть в срок и теперь Карист ждало 10 килограммов чистого золота с изящной чеканкой в виде традиционных символов счастья и аптекарских ромашек. Когда ювелир с удивлением спросил о причине такого странного выбора, принц только тонко улыбнулся, и упомянул память об одном романтическом моменте.
Пройдя через линию охраны (подходы к логову оцепили качественно), он оставил лошадей на площадке перед своим балконом и полез по так и висящей там веревке внутрь…
Полторы недели прошли довольно быстро. Карист, несколько дней, честно отсыпалась и заживляла дыру от копья и мелкие трещины, которые получила при падении. Из логова ее выгнал голод, потому что если охрану принц предусмотрел, то поставку хоть чего-нибудь съестного нет. Жители окрестных деревень, которые, несколько удивленные странным выбором драконицы, но испытывающие к ней трепетную любовь, пытались провести к ней несколько коров, но натыкались на охрану. Поэтому уже на третий день, драконица пугала охрану своими периодическими отлучками в лес на охоту. К моменту возвращения Тарлана, Карист нарастила новую чешую, взамен выбитой рыцарским копьем, она немного отличалась по цвету, но через пару недель следа уже не должно было быть видно.
В сокровищнице драконицы не было, не было ее и в ванной. Немного поплутав по пещерам, Тарлан вспомнил о еще одном ее любимом месте, высоком уступе с которого открывался прекрасный вид на лес и с которого Карист показала принцу небо.
Браслет тележным колесом оттягивал одно плечо, пока длинным внутренним переходом принц тащился наверх. Ему все казалось, что сейчас он доберется, а наверху его прекрасного чудовища не будет.
Конец пути и магические шары вспыхивают освещая плиту перегораживающую выход. Пока камень медленно отползал в сторону, Тарлан все подбирал слова чтобы высказать все, что он подготовил за время путешествия — прочувствованные комплименты годящиеся для придворных красавиц, изысканные славословия дипломатов и даже несколько романтичных сравнений подчерпнутых в тайком прочитанном любовном романе. Но когда он вышел на выступ ветер ударивший его в лицо и скинувший с него головной убор, унес с собою заодно и все заготовленные слова…