Личное дело соблазнительницы
Шрифт:
Алисе было приятно, что он не ушел под утро, пока еще темно и пока не выползли на улицы сердитые дворники. Понравилось то, что он не вышел из такси за полквартала от их центрального входа и не предложил ей это сделать. И даже более того, вошел через стеклянные двери, держа ее под руку.
— Парень тебя застолбил! — прокукарекала ей в ухо Наталья из материального отдела противным таким завистливым голосом. — Как он в постели, Лиса?
Ее почти все здесь теперь звали именно так, подхватив от Инги. Все, кроме Сергея Ивановича и Юры.
— Ну
— Потрясающий! — прошептала Алиса, бросая трубку.
Какими именно потрясающими бывают мужчины в постели и что они для этого должны делать, Алиса имела весьма смутные представления. Но даже этих смутных вполне хватало на то, чтобы думать о Юре именно так.
Юра превосходно целовался, был нежен и предупредителен. Ничего лишнего, чтобы ее смогло расстроить, не позволял. Если вдруг она ловила за пальцы его руку и чуть придерживала, он тут же отступал и не лез туда, куда она запрещала.
— Так мы и думали! — прошептала Наталья, съедаемая той самой жабой, о которой сейчас так много говорят. — Везет же некоторым…
Алиса и в самом деле думала, что ей повезло. Вернее, вдруг начало везти. А почему было так не думать?!
На работе исчезли неприятности. Дома пропали отвратительные мыши, перестав будить ее по ночам своей возней. С Матвеевым они определились. Вернее, определился он, а ей некуда было деваться, только принимать все так, как есть. С Юрой все складывалось просто отлично.
Чего было тяготиться какими-то нелепыми предчувствиями? Замирать в ожидании беды, к примеру?
Все же хорошо. Все просто отлично. Еще месяц-другой, и Юра, возможно, созреет для серьезного разговора. Пару дней назад он о чем-то подобном намекал ей, целуя в шею возле уха. Сам целовал и тут же шептал между делом, теряя слова в судорожном потоке воздуха, вырывающемся из его легких.
Алиса никому бы ни за что не призналась, что втихую посетила салон для новобрачных и присмотрела для себя подвенечное платье с легкой розовинкой.
Все шло, как надо, и тут вдруг бац, возьми и случись этот гнусный вторник!..
Алиса, стараясь не стучать тонкими шпильками по паркету, вошла следом за Сергеем Ивановичем в его кабинет и, предупрежденная кивком его головы, тут же закрыла за собой дверь.
— Я вас увольняю, — опуская всяческие вступления, обронил Сергей Иванович, сел к столу, указал ей на место напротив и приказал: — Пишите заявление по собственному желанию, если не хотите по статье.
Вот оно! Созрел!!!
Она еще продолжала надеяться, что он успокоился, что смягчил гнев на милость, попритерся, попривык. Ан, нет!..
— Почему? — спросила Алиса, еще не осознав до конца, расстроилась она или нет.
— Вы в самом деле желаете это знать? — едко поинтересовался ее шеф и глянул так недобро и так тяжело, что внутри у нее все заныло.
— Хотелось бы, знаете, — набралась Алиса смелости. — Сначала вы меня подставляете, потом выставляете…
— Я
— Я нахалка?! — Ну не могла она не завестись, живой же человек. — Вы таскали у меня документы! Прятали их! Потом подбрасывали самым наглым образом в самых неподходящих местах и после всего этого еще меня и обвиняете!!!
Теперь на лицо Сергея Ивановича медленно наползала бледность. Он сделался белым до синевы, даже губы, его прекрасные сочные губы, превратились в два истрескавшихся от мороза гороховых стручка.
— Я??? Таскал у вас документы??? Кто вам сказал такую гадость???
— Никто. Я сама видела.
— Видели что?! — со стоном спросил Сергей Иванович, принявшись массировать левую сторону груди. — Видели, как я на цыпочках подкрадываюсь к вашему столу и…
— Именно! Именно на цыпочках! И именно к столу, из которого достаете банковский отчет и уносите его потом к себе в кабинет. Потом долго требуете его с меня. И возвращаете через день с исправленными показателями! Я сверяла с копией, которую вы не заметили, — выпалив все это, Алиса внезапно замолчала оттого, с какой жалостью теперь смотрел на нее ее бывший теперь уже шеф.
Потом он вздохнул тяжело и скорбно. Оставил в покое свой левый бок. Запахнул пиджак, застегнув его на все пуговицы, и обронил нехотя:
— Конечно, я не должен перед вами оправдываться, и теперь это уже не имеет никакого значения, раз вы от нас уходите, но я все равно скажу… Я не таскал у вас ваших бумаг, дорогая Алиса. И отчет брал не для того, чтобы вас подставить, а для того, чтобы, как вы верно заметили, кое-что в нем исправить. Никакого криминала! И даже скажу, почему я крался в тот день.
— Почему? — буркнула она, почти ему не веря.
— Молния у меня на брюках сломалась, случается и такое, знаете. Выглянул, смотрю: вас нет, я и поосторожничал. Не думал, что вы следите за мной из какой-нибудь ниши.
— Почему тогда требовали отчет с меня потом? Сами забрали, а с меня требовали!
Сдаваться вот так запросто ей не хотелось. Ее капитуляция тут же рождала вполне закономерный вопрос: если не он, то кто же?!
— Да забыл я, забыл! Что, разве такого раньше не бывало?
Было, конечно, было, и не раз. Сергей Иванович при всей своей деловой хватке и профессионализме страдал иногда забывчивостью. И Алиса знала об этом, просто не соотнесла это с данным конкретным случаем, отталкиваясь обеими ногами от собственных неприятностей.
— Ну, да ладно, это мы оставим. А пока… пишите заявление.
— Но почему? За что, Сергей Иванович?! Я же вас ни разу не подводила и…
— На этот раз подвели. — Он вдруг умолк, как ей показалось со смущением, и какое-то время молча ее рассматривал, будто примерял на какой-то конкретный случай, потом вздохнув, пробормотал: — Тогда в нашу первую с вами командировку в гостинице вы мне отказали, почему?