Личное дело студентки
Шрифт:
Покровский оперся поясницей о трибуну и сложил руки на груди.
– Для начала хотелось бы кое-что пояснить: мы с вами сейчас находимся в ВУЗе, где я являюсь преподавателем. Абсолютно для всех. То, что происходит в моей жизни за пределами университета, вас касаться не должно. Личная жизнь на то и личная, что ее не выносят на обсуждение и критику. Это первое.
Матвей закончил, внимательно смотря в мою сторону. Не украдкой, как обычно, а прямо, как бы поясняя, что он имеет в виду. Я тоже не отвела взгляда. Пошли они все к черту! В конце концов, то, что я встречаюсь с Покровским – повод
– Второе, - продолжил мой преподаватель, отводя от меня взгляд, - до конца семестра, а, собственно, и вашего обучения, у вас будет другой преподаватель.
Краска сошла с моего лица, я непонимающе уставилась на Матвея. Правда, не я одна. По группе прошел возмущенный шепоток.
– Матвей Дмитриевич, - произнес Антон, - вы нас оставите? Вот так, на произвол судьбы? Из-за того, что одна недалекая не умеет молчать?
Матвей хмыкнул, поворачиваясь к Антону.
– Не драматизируй. У вас всего ничего осталось занятий. Те, кто пишет у меня диплом, будут переданы другому преподавателю. Я договорюсь о лояльности к вам.
– Здрасьте!
– громко произнесла Юля.
– Юль, - мужчина помотал головой, как бы говоря, чтобы хоть она сейчас не лезла. Юлька недовольно запыхтела, но замолчала. А мне казалось, что это какой-то страшный сон. Мы же договаривались! Пока не произошло ничего страшного! И как он может со мной так поступить, сообщить мне сейчас, что он уходит?! Думает, я молчать буду? Не буду…
– Мы договаривались, - негромко произнесла я, но шепот, идущий по аудитории, резко прекратился. Все поворачивали головы от меня к Матвею. Мужчина же поднял взгляд, тяжело вздохнув. Я знала этот взгляд. Он был рассержен и растерян одновременно. Но мне было плевать.
– Ты обещал, - продолжила я, понимая, что нарушаю все на свете. Да и к черту, все равно все всё знают.
Мужчина покачал головой, явно не желая это обсуждать.
– Переходим к теме, - произнес он глухим голосом и отворачиваясь от меня.
Я же сглотнула, собрала свои вещи и отправилась на выход.
– Кристина, сядь на место! – рявкнул Матвей, оборачиваясь.
– Вы же больше не мой преподаватель, Матвей Дмитриевич, - сощурив взгляд, произнесла я. – Можете поставить мне прогул, переживу.
Я вышла, хлопнув дверью и сглатывая слезы. Я понимаю, что нельзя этого делать, своими действиями я перекрываю все слова Матвея о том, что он в стенах университета и для меня преподаватель. Но сидеть там и глотать слезы, тоже так себе вариант. Мы бы все решили, справились… А теперь он уходит, из-за меня. Как ни крути, из-за меня. Причем, даже не посоветовавшись со мной. Просто он так решил.
А я просто решила, что не хочу его сейчас видеть.
Глава 32
Матвей
Я положил трубку и потер глаза. Решение сформировалось окончательно. Еще вчера, когда Крис расплакалась, я решил, что не хочу ждать того момента, когда наши отношения точно будут мешать девушке закончить университет. Я наблюдал, как она трижды садится за диплом и трижды откладывает его,
Да, я люблю преподавать. Реализация какого-то внутреннего моего желания передать знания важна, но намного важнее, чтобы моя девушка была спокойна и сосредоточена. Я прекрасно знаю, что окончание университета – время сложное и нервное, и не хочу, чтобы у нее были дополнительные причины для истерик.
Конечно, следовало бы Крис сказать о своем решение, но я уже пытался ее к этому подвести и столкнулся с полным отрицанием. Слишком она переживает за меня, и как бы я не пытался донести до нее, что работа преподавателем для меня не так важна, как она думает, она не слышит. И я уверен, скажи я сейчас, когда уже точно все решил, о своих намерениях, она бы начала отговаривать меня и у нее снова бы это получилось. Потому что она истинная девочка, умеющая манипулировать и продавливать. Но некоторые решения должны быть приняты без учета ее мнения, основанного на страхах и эмоциях. Я взрослее и я мужчина, я более объективно смотрю на ситуацию и больше понимаю последствия.
Уговорил себя, хватит самобичевания.
Я поднялся со стула, окидывая взглядом свой кабинет. Сколько вещей… Заколебусь выезжать отсюда. Я хмыкнул. Еще нужно пройти эмоциональный барьер под названием ректор.
На занятия шел как на каторгу. Я прекрасно понимал, что мне воздастся за мое решение, но я готов. В конце концов, Крис простит и поймет меня, а я не буду мучиться от того, что не делаю того, что должен.
Зайдя в аудиторию, я окинул взглядом сидящих студентов. Они старательно делали вид, что все, как обычно, но то, с каким интересом они оглядывали меня и, то и дело, оборачивались к Крис, говорило, что слухи еще нескоро утихнут. Но когда я не буду их преподавателем, никто не сможет докопаться до Кристины, что она зря получает свои отметки, и я ее продвигаю.
– Добрый день, - хотя, какой он, к черту, добрый? – Я сегодня, если вы не против, начну не с темы занятия.
Да, я решил сказать свое слово. Не собираюсь отмалчиваться, чтобы все тапки летели в мою девушку.
Я оперся спиной о трибуну, скрестив руки.
– Для начала хотелось бы кое-что пояснить: мы с вами сейчас находимся в ВУЗе, где я являюсь преподавателем. Абсолютно для всех. То, что происходит в моей жизни за пределами университета, вас касаться не должно. Личная жизнь на то и личная, что ее не выносят на обсуждение и критику. Это первое.
Я закончил свою вступительную речь и посмотрел на Кристину. Все равно все в курсе наших отношений, и так, как в дальнейшем я скажу о том, что ухожу, ничего страшного нет в визуальном подтверждением своих слов.
– Второе, - отведя взгляд, произнес я. Да, я не могу сейчас смотреть Кристине в глаза. Знаю, что она разозлится и, скорее всего, обидится. Но она должна сейчас принять то, что все проблемы, и мои, и ее, буду решать я, как бы по-тирански сейчас это не звучало. Я из того устаревшего племени, которое признает главенство мужчины в семье.
– До конца семестра, а, собственно, и вашего обучения, у вас будет другой преподаватель.