Личности в истории
Шрифт:
И все же она мечтала вернуться к маме, ее не пугала бедность, в которой ей пришлось бы жить. Аврора Дюпен старшая пыталась внушить внучке, что ее мать «погибшая женщина». Девочка бунтовала. И тогда бабушка отдала ее на обучение в монастырь.
Аврора с раннего детства задавалась вопросами: «Зачем я существую? Зачем весь этот свет? Зачем старые графини?»
Позже она скажет: «Так как я не принадлежала свету ни по своим поступкам, ни по своим помыслам, так как… я не могла и не хотела поступать иначе, чем в силу закона, стоящего выше общепринятых обычаев и мнений, – мне необходимо было найти в Боге ответ на загадку моей жизни, указание моего истинного долга, одобрение моих самых
В женском августинском монастыре ее прозвали «записной книжкой» – уже тогда она с удовольствием вела записи в дневнике: «Увы! Мой милый отец Вилель, я часто пачкалась чернилами, тушила свечку пальцами. Я засыпала на уроках закона Божия, я храпела на мессе, я говорила, что вы некрасивы. За эту неделю я сделала, по крайней мере, 15 грубых ошибок по-французски и 30 по-английски. Это мой грех, это мой грех, это мой тягчайший грех».
Шло время. Авроре исполнилось 15 лет, из чертенка неожиданно для всех она превратилась в ангельски послушную девушку. Однажды, прогуливаясь по крытой галерее монастыря, юная послушница зашла в церковь, чтобы посмотреть вблизи на монахинь, пришедших молиться. «Мне показалось, что звезда, как бы вписанная в витраж, затерянная в необъятном пространстве, внимательно смотрела на меня. Пели птицы. Вокруг были покой, очарование, благоговейная сосредоточенность, тайна, о которой я никогда не имела представления… У меня закружилась голова. Слезы потоком хлынули из глаз.» Она решила, что быть монахиней – ее призвание, и стала думать о вступлении в монастырь. С отчаянностью, столь свойственной ее характеру, Аврора начала работать до полной потери сил, была готова подметать кладбище, выносить мусор, делала все, что ей говорили, и буквально не спала и не ела.
Это всех насторожило. «Вы стали грустной, мрачной, какой-то исступленно-восторженной. – сказал ей аббат де Премор. – В наказание я велю вам вернуться к играм, к невинным развлечениям, свойственным вашему возрасту». Аббат, видя в девочке восторженную, поэтическую душу, понимал, что на пути монахини она не обретет счастья.
Вновь став зачинщицей всех игр в монастыре, вернув внимание своих подруг и монахинь, в глубине души Аврора твердо решила, что не отступится от желания принять постриг. Но письмо бабушки все изменило – мадам Дюпен настоятельно просила внучку вернуться в Ноан: «Дочь моя, я должна выдать скорее тебя замуж, я скоро умру».
В 1822 году Аврора Дюпен стала супругой Казимира Дюдевана. Замужество не принесло ей счастья. Они были разные. Казимир находил удовольствие в охоте, интересовался политикой и любил выпить, он не понимал влечения Авроры к книгам. А она жаждала знаний, читала философов, с интересом изучала естественные науки. Ее природное чувство красоты проявлялось в понимании музыки, в рисовании, поэзии.
Этот союз не смогли сохранить даже дети, которых они очень любили.
В 1831 году Аврора бросила семью и уехала в Париж, оставшись без денег, без дома, без поддержки. Засунув руки в карманы, голодная, она бродила по Парижу в поисках работы. И твердо знала, что в Ноан она не вернется.
Ее приняли журналистом в сатирический журнал «Фигаро». Его редактор Латуш, человек, «создавший больше авторов, чем произведений», был учителем Бальзака, Шарля Нодье.
Первый свой роман «Роз и Бланш» Аврора написала вместе с Жюлем Сандо. Встретив Жюля, Аврора вновь почувствовала вкус жизни, от которой устала и выносила только из-за детей. Их сближали интересы, мечтательность, поэтичность. Все, что им нужно было, чтобы чувствовать себя счастливыми: две котлеты и сыр, мансарда с видом на Нотр-Дам и на реку, работа, чтобы оплатить жилье и еду. Но союз этот не был долгим – Жюль и Аврора расстались.
Она продолжает много, неутомимо работать, выпуская по роману в год. Когда-то Аврора мечтала хотя бы увидеть Гюго, Бальзака, а теперь они говорят о ее таланте. Она знакомится с известными писателями, музыкантами, поэтами. Вот лишь немногие имена: Альфред де Мюссе, Ференц Лист, Гюстав Флобер, Шарль Сент-Бев, Эжен Делакруа, Проспер Мериме, Полина Виардо, Иван Сергеевич Тургенев…
Однако кровь ее «застыла от вечной работы за столом», оставшись одна, лишенная радости дарить свою любовь, она забыла, что еще молода, а ее душа словно уснула.
Жорж Санд и Фредерик Шопен познакомились в 1837 году в Париже. Она сразу обратила внимание на молодого музыканта, впечатлительного, тонкого и талантливого. Он после этой встречи отметил: «Какая несимпатичная женщина эта Санд!» Во многом их вкусы расходились, но красота, музыка объединили две прекрасные души.
Шопен нашел в Жорж Санд силу, которая влекла его и помогала ему; Аврора могла оценить его, вдохновить, дать совет и не требовала ничего для себя.
Генрих Гейне, друг их семьи, восхищался ими обоими. «Как прекрасна Жорж Санд и как она безопасна даже для злых кошек, одной лапкой ласкающих ее, а другой царапающих; даже для собак, которые лают на нее самым свирепым образом; подобно луне, она кротко созерцает их с высоты…» О Шопене он сказал: «Человек необыкновенной чувствительности; человек, признающий разговор только с глазу на глаз, ушедший в какую-то свою таинственную жизнь».
В 1841 году из Парижа семья перебралась в Ноан. Там они провели пять незабываемых лет.
С утра до вечера взрывы музыки, раздававшиеся из комнаты Шопена, смешиваясь с ароматом роз и пением птиц, долетали до Жорж, которая работала в своем кабинете на верхнем этаже. Моцарт и Бах не сходили с пюпитра. Делакруа, для которого оборудовали мастерскую в Ноане, Шопен, сын Авроры Морис, уже 20-летний юноша, начинали разговоры об искусстве, а она слушала. В это время Жорж работала над романом «Консуэло». Полина Виардо, талантливая певица и друг семьи, служила прообразом героини.
Они создали свой театр. Разыгрывали сценки, танцевали комические балеты. Словом, каждый любил и творил свои шедевры…
Как-то вечером Жорж Санд рассказывала Шопену о деревенской тишине, чудесах природы. «Как прекрасно все, о чем вы рассказали!» – воскликнул Шопен. «Вы находите? – ответила она. – Ну, так переведите на язык музыки». Так родилась его пастушеская симфония.
«Глаза Авроры затуманены. Они блестят только тогда, когда я играю; тогда мир светел и прекрасен. Мои пальцы мягко скользят по клавишам, ее перо стремительно летает по бумаге. Я хочу жить только для тебя; для тебя я хочу играть нежные мелодии…»
Шопен любил Жорж; она испытывала к нему нежную материнскую любовь. Она восхищалась гением музыканта; он уважал великого писателя. Но самые святые и дорогие сердцу чувства легко уязвимы, они хрупки, и малейшее недоверие может их разрушить. «Доброжелатели» начали настраивать Фредерика против Жорж. И преуспели. «Я прощаю вас и отныне не пошлю вам ни одного упрека.» – написала она в своем последнем письме Шопену.
Жизнь Жорж Санд не была идеальной, но ее освещала глубокая вера в Идеал. Тяга к любви, к красоте, к природе, Богу нашли отражение в ее жизни и литературных творениях. Роман «Консуэло» Андре Моруа назвал ни с чем не сравнимым образцом того, «чем каждая женщина захочет быть, в которой каждый мужчина поймет, что он должен искать и любить в женщине».