Личные враги
Шрифт:
Ариону хватило пары дней, чтобы понять: его помощи недостаточно. Шот обречен.
Из множества островов, что тянулись цепочкой вдоль побережья материка, викинги выбрали для набегов именно этот — быть может, потому, что Шот был, во-первых, самым крупным из них, во-вторых — самым изобильным, а в-третьих — наиболее удален от материка. Любой из этих трех причин было бы достаточно, чтобы замыслить набег, вместе же они делали Шот чрезвычайно лакомым кусочком для северян. Арион знал, что вот уже много столетий викинги время от времени устраивали набеги на Шот, но лишь теперь они взялись за дело всерьез. Очевидно было, что северяне решили полностью завладеть
Ариону рассказывали, что клан Макрай, обосновавшийся по другую сторону острова, тоже вынужден отбивать атаки викингов. Быть может, прибавил кто-то, нам улыбнется удача и они перебьют друг друга. Это не было шуткой — между кланом Макрай и Морганами существовала застарелая вражда.
Элгайр был крепким, отменно выстроенным фортом — правда, лишь отчасти. Западная его половина была достроена до конца и основательно укреплена, а южная и северная части не были завершены. Восточный край внешней стены представлял собой, увы, жалкое зрелище — груда камней, щебня и обломков дерева, следы непрекращающейся войны с кланом Макрай. Это был самый длинный участок стены, да к тому же он находился ближе всего к лесу, за которым стоял Кейр.
Донжон, слава тебе господи, был почти готов, но прореха во внешней стене изрядно замедляла работу. Там приходилось держать постоянный дозор, но и это не помогало. Когда Арион прибыл на остров, он утроил дозор и приказал работать на стене день и ночь. Они не могли позволить себе такой роскоши, как недостроенные укрепления.
Сейчас, при тусклом свете угасающего дня, он шел вдоль разрушенной стены, обходя камни, которые валялись повсюду — впрочем, большинство их готовились вернуть на прежнее место. Люди радостно приветствовали его. Они ненадолго оторвались от работы, чтобы подойти к графу и самолично убедиться, что он здоров и благополучно перенес свое трехдневное заключение во вражеском замке. Арион с улыбкой заверил их, что чувствует себя отменно, и, стараясь не сказать лишнего о враждебном клане, заметил только, что в Кейре о нем хорошо заботились. Он не хотел, чтобы его люди уже начали обсуждать его невероятный замысел. Они только укрепятся в своей ненависти. К тому же он еще не знал, как лучше представить им свой план.
Он продолжал обход, беседуя с Фуллером, который давно заметил, что у графа перевязано плечо, однако ничего не сказал по этому поводу. Арион знал: он ждет, покуда его лорд сам заговорит об этом, а потом уж предложит посильную помощь. Ариону был по душе его наместник, этот тихий и задумчивый человек. В глубине души новый граф Морган благодарил бога, что его дядя не сумел отравить черным ядом своей злобы всех, кто находился в его власти.
— С виду неплохо, — одобрил Арион, окинув взглядом людей, которые ворочали увесистые камни, медленно и терпеливо возводя новую стену.
— О да, — отозвался Фуллер. — Работа идет на лад, особенно с тех пор, как шотландцев отвлекли от нас новые напасти.
Арион продолжал разглядывать постройку.
— Их напасти, друг мой, — и наши напасти тоже.
— Да, мой лорд, — осторожно согласился Фуллер.
— Рад, что наши мысли сходятся. — Арион двинулся дальше, стараясь идти не слишком быстро, чтобы пожилой собеседник поспевал за ним. — Скажи-ка, Фуллер, ведь ты лучше разбираешься в том, как настроены местные жители — кого они ненавидят больше, северян или клан Макрай?
Фуллер ответил не сразу. Он шел рядом с Арионом, упорно глядя себе под ноги, на жесткую, чуть привядшую траву.
— Не могу сказать, мой лорд.
— Не можешь? Почему? Потому что не знаешь или потому что не хочешь?
В глазах наместника мелькнули веселые искорки, но ответ его прозвучал более чем серьезно:
— Не могу сказать, потому что не знаю, как это выяснить. — Он поднял голову, окинул окрестности зорким взглядом блекло-голубых глаз. — Клан Макрай так долго был нашим врагом, что вряд ли кто-нибудь здесь усомнится в своей ненависти к ним. Они наши враги, потому что так было всегда — и точка. Конечно, до сих пор случаются мелкие стычки, взаимные оскорбления при встрече или даже налеты вот на эту злосчастную стену, однако наш добрый повелитель и король Шотландии сделал все, чтобы прекратить кровопролитие. И все же ненависть жива.
Арион кивнул, не сказав ни слова, и Фуллер продолжал:
— Зато опасность, которую несут северяне, куда наглядней и серьезней. Они хотят отнять наш дом, нашу землю, наше добро — и более того, наши жизни и жизни тех, кто нам дорог. Им наплевать на наш остров, они презирают наш образ жизни, чего о клане Макрай все-таки не скажешь. В сущности, между нами и кланом Макрай есть общее: любовь к отчему дому и острову Шот.
После этих слов Фуллер осекся, как будто и сам поразился тому, что сказал.
— У меня есть мысль… — начал Арион.
— Не пойдет, мой лорд.
Они остановились перед массивной бревенчатой дверью — входом в донжон.
— Отчего же не пойдет? — спросил Арион, вовсе не удивляясь тому, что Фуллер угадал его мысли.
— Мой лорд, я родился здесь, на Шоте. Ты этого, наверное, не знал. Здесь я вырос, здесь женился, здесь похоронил жену и наше дитя. Лишь несколько лет назад я отправился на материк, чтобы стать наместником твоего дяди. Вот что я хочу этим сказать: я и впрямь очень хорошо разбираюсь в том, как настроены местные жители, и, хотя нынче между нами и кланом Макрай нет открытой войны — прошлое не забыто. И никогда не забудется. Никто из здешних не согласится на то, что может пойти на благо враждебному клану.
— А как насчет нашего блага? — негромко спросил Арион. — Объединившись, мы станем сильнее перед лицом общей угрозы. Мы спасем не только шотландцев, но и себя.
Фуллер отвел взгляд, качая головой, и Арион пал духом. Если он не сумел убедить этого человека, своего ближайшего друга и советчика, остальных ему тем более не уговорить.
— Подумай хорошенько, — вслух попросил он. — Ты же знаешь, что я прав. Без помощи клана Макрай мы потеряем Шот.
Фуллер тяжело вздохнул, и словно в ответ налетел ветер с моря, пригнув к земле увядшую траву. Наконец наместник поднял взгляд, и Арион прочитал в его глазах, что Фуллер хотя и неохотно, но согласился с ним.
— Мой лорд, я и не говорю, что ты не прав. Я имею в виду, что убедить остальных в твоей правоте может только настоящее потрясение.
— Что ж, отлично. — Арион распахнул дверь донжона и шагнул через порог в уютный полумрак. — Я им устрою потрясение.
Он дождался ужина, когда дневной яркий свет сменился лиловыми сумерками, когда люди наелись и избавились от раздражения, которое неизбежно вызывает голод. Он дождался, пока пойдут по кругу чаши с медом и элем, но так, чтобы сотрапезники еще сохранили ясность мысли и не обрели пьяной вспыльчивости.