Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы

Май Алёна

— Это была случайность! И я ухожу. Всего хорошего.

Я почти побежала к двери, схватилась за ручку.

— Октавия! — окликнул меня Тобиас Бергман. Я замерла в ожидании. — Конкретно тебе я ничего не внушал.

Сердце бешено застучало где-то в желудке. Зачем он это сказал? Тряхнула головой, вышла, хлопнув дверью. Бежала по лестнице так быстро, что сбивалось дыхание, а когда выбежала на улицу, то схватила в охапку приличную горсть снега и кинула себе в лицо.

“Он скоро уедет и ты сможешь выдохнуть, не переживай!”— вернулось мое горе-подсознание.

А

я и не переживала. Еще переживать из-за этого чудика. Но вот, что я забыла, так это поблагодарить его. Такой легкости я не ощущала кажется никогда. Легкости, свободы, ясности в голове. Я могла горы свернуть, что и намеревалась сделать. А именно — откровенно поговорить с Леоном и понять, наконец, что между нами происходит.

Глава 17

— Что, прям вот так провел по губам? — Фрея повторила жест Бергмана, а меня всю передернуло.

— Фу, не показывай на себе! Меня прямо озноб берет! Это вы с Тиной виноваты, что я вообще с ним познакомилась.

— Не надо сваливать на нас свои грешки.

— Слышь, — в подругу полетела подушка. — О, пресвятая богиня целомудрия, подскажите, а как дела у Грега?

— Перестань! — подушка вернулась ко мне. — До сих пор не понимаю, что меня привлекает в Греге.

— Шаловливые пальчики и острый язычок, — поднесла два пальца ко рту и провела языком между импровизированной рогаткой.

Фрея вся покрылась красными пятнами от злости. Не только же её меня подкалывать.

— Как там Леон? Вы увидитесь перед отъездом?

— Да. Вечером пойду провожать его на вокзал.

— Неужели он вот так просто уезжает. Всё же наладилось у вас? Не понимаю его.

— Его семья переезжает, да и в другой Академии лучше условия для ветеринаров. А после их сразу устраивают на работу, так что вообще париться не надо.

— Ну хоть прощальный секс будет?

— Не успеем.

— Жаль.

Я легла Фрее на колени. Мы с ней сидели в общей зоне на полу и болтали обо всём и ни о чём. Она разбирала мои волосы на пряди и плела из них маленькие косички.

— Переживаешь? — аккуратно спросила Фрея. Снизу вверх она выглядела еще красивее.

— Как не переживать. Конечно, переживаю.

— Ну вы же можете поддерживать связь? Ездить в гости на каникулах.

— Сама бы смогла так? Мы жили в одном общежитии и то почти месяц не пересекались и я вся извелась от додумываний, а тут полстраны на поезде пересечь надо.

— Понимаю. Грустно. Но у тебя есть отличный запасной вариант! Загадочный мистер Тобиас Бергман, — Фрея сделала из руки диадему и подставила к своему лбу. Я прыснула, потому что это звучало очень и очень глупо. — Хотя это тоже не вариант, я слышала он на днях уже уезжает. Итак тут уже два месяца околачивается.

— Я тоже удивлена. Думала, так. До Нового года, а уже весна началась.

— Может, из-за тебя?

— Да нужна ему. Я не в его вкусе.

— Можешь верить в это дальше.

— Но он сам мне это сказал!

— А то мы всегда говорим, что думаем?

Мысль о том, что Тобиас мог питать ко мне какой-то интерес, безусловно, дарила приятные ощущения, но не более. Все его действия были жестом доброй воли одной запутавшейся студентке.

— Я до сих пор не понимаю, как ты могла скрывать от меня это всё так долго! Все эти катания на коньках на озере, неловкий первый поцелуй, а потом…

— Прекрати. Посчитала, что будет нечестно. Перед Леоном.

— Леон, конечно, не парень, а мечта! Его девушка с каким-то типом ошивалась, пришла к нему, рассказала всё, как есть, а он спокойно выслушал без скандалов и истерик. И в поездку вы все-таки съездили, как ты и хотела! Не с тем я переспала тогда в начале года, ой, не с тем.

— Он просто знал уже тогда, что уедет… Скандал бы только испортил то хорошее, что было между нами. — И это было самое грустное мое предсказание. Но Леон сделал всё, чтобы я навсегда запомнила его милым, добрым и понимающим.

В глазах встали слёзы. Не хотела отпускать его, но так надо. Он не бросал меня, просто так вышло. И благодаря Тобиасу Бергману я это, наконец, поняла и приняла.

— Милая, ну не плачь. Давай после вокзала сходим, например, в таверну. Позовем Тину с Ваней…

— … и Грега.

Фрея снова схватила подушку и начала душить меня.

— Я разве виновата, что ты с ним вся светишься?! Прекращай, дура, я сейчас задохнусь.

— Тебя мало придушить, Октавия Ленар.

Весна вовсю входила в свои права, но как это обычно бывает — вместе с дождем и грязью. Так и в день отъезда Леона шёл проливной дождь. Я опаздывала, очень сильно.

“Давай Октавия! Я в тебя верю!” —подбадривало подсознание.

Выдохнула от облегчения, когда поняла, что успела. Но это был полный провал — на прощание оставалось буквально несколько минут. Как я могла, ума не приложу.

Влетаю на перрон, почти теряя равновесие, как в каком-нибудь романтичном кино. Первый, второй, третий вагоны. Не то. Вижу заветную цифру семь, пробиваюсь сквозь толпу. Страшно. Страшно не обнять в последний раз, не сказать важные слова.

Вижу Леона. Как всегда красив, и совсем не выглядит грустным. Я так привыкла к нему за то время, что мы были вместе. Шутки шутками, но он подарил мне много прекрасных и счастливых моментов, тысячи поцелуев, не меньше сотни прекрасных ночей, тонну смеха и вагон самых различных эмоций, за которые я буду благодарная ему всегда, не смотря на все трудности — он действительно научил меня любить. Но…

— Октавия! — Леон побежал мне навстречу и подхватил на руки и закружил, накрывая губы таким теплым и одним из самых нежных поцелуев. На разрыв. До слез. — Эй, не плачь, прошу. Я же не на войну ухожу.

— Не хочу, чтобы ты уезжал. Но понимаю, что так надо.

— Вит… — Леон опустил меня на брусчатку и вытер слезы большими пальцами. — У тебя всё будет хорошо. Ты справишься. У нас еще вся жизнь впереди.

Теплый океан глаз Леона обнимал мое сердце и душу, кутал в теплый плед и не давал упасть, разбившись вдребезги.