Личный космос
Шрифт:
Они поселились на восточном берегу, построили городки-крепости и корабли. Со временем они покорили и поглотили темнокожее население. Сперва темнокожие были рабами, но в конце концов стали равными и слились с Тиуда, но с искажениями и многочисленными аборигенными заимствованиями.
Восточный конец моря был Федерацией под совместным правлением королей Бракии, означавшим Борьба, и Саурги, означавшим Печаль. Но произошла долгая и тяжелая гражданская война, и Бракии пришлось бежать с кучкой верных воинов и женщин. Они перевалили через Сверкающие Горы и поселились вдоль верхнего течения реки. С годами численность
Тишкетмоаки выслали несколько карательных экспедиций, одна из которых уничтожила приречный городок, других же изрубили на куски, а теперь все выглядело так, словно краснобородые предприняли крупный шаг против народа Таланака. Они были дисциплинированными, высокими, свирепыми воинами, но явно не представляли себе ни размеров страны, против которой двинулись в поход, ни ее обороны.
— Возможно, — согласился Кикаха. — Но когда они доберутся до Таланака, они обнаружат, что оборона сильно ослаблена. К тому времени мы атакуем и, наверное, завоюем Нефритовый Город.
У Подарги мигом пропало хорошее настроение.
— Сперва мы нападем на краснобородых и рассеем их, как воробьев перед ястребом. Я не буду мостить им дорогу!
— А почему бы не сделать их своими союзниками? — предложил Кикаха. — Битва против Колокольников, тишкетмоаков и дракландцев будет нелегкой, особенно если учесть имеющие у них аэролеты и лучеметы. Нам понадобится вся помощь, какую мы только сможем заполучить. Я предлагаю привлечь их на нашу сторону. Добычи и убийств хватит на всех. Там всего этого более чем достаточно.
Подарга поднялась с места и одним взмахом крыла смахнула на пол столовую утварь ее великолепные груди вздымались и опускались от ярости. Она прожгла его взглядом бешеных глаз, из которых начисто испарился разум. Кикаха не мог внутренне не съежиться, хотя встретил ее лицом к лицу достаточно храбро.
Он сказал:
— Пусть краснокожие убивают наших врагов и умирают за нас. Ты утверждаешь, что любишь своих орлиц, ты называешь их своими птичками. Почему бы не спасти множество их жизней, усилив себя краснобородыми?
Подарга завизжала на него, а потом начала бесноваться и понесла уже сущий бред. Он понял, что допустил серьезную ошибку, не соглашаясь с ней по всем пунктам, но было слишком поздно исправлять причиненный вред. Более того, он почувствовал, как его собственный рассудок скользит по внезапно сорвавшейся ненависти к ней и ее надменным, нечеловеческим жестоким повадкам.
Но он сумел успокоить свой гнев, прежде чем тот смог увлечь его в прах, из которого не восстает ни один человек, и сказал:
— Я склоняюсь перед твоей высшей мудростью, не говоря уже о силе и могуществе, о Подарга. Будь по-твоему, как и… должно быть…
Но после этого он пребывал в задумчивости и решил снова поговорить с Подаргой, когда она покажется более разумной.
Первое, что он сделал после завтрака, это вывел аэролет из пещеры и поднялся на 1700 метров к вершине монолита. Затем он пролетел над вершиной горного пика в высоком хребте неподалеку от края монолита. Здесь они с Ананой сидели в аэролете и громко говорили о том,
Индикатор показывал точки двух аэролетов, приближавшихся с края монолита, поднимавшегося из центра Индейского уровня. Оба прилетели из дворца Господа на вершине пикового монолита планеты.
Поскольку оба аэролета обнаружили их своими приборами, они обнаружат и район, где исчезла их дичь. Кикаха повел аэролет на высшей скорости обратно к краю уровня и дальше вниз. Он парил перед входом в пещеру, пока из-за края не выскочил первый из двух преследователей. Тогда он резко кинул машину в пещеру и через туннель, не обращая внимания на скрежет.
После этого они могли только ждать.
Большие проекторы и ручные лучеметы находились в когтях орлиц, планировавших взад и вперед на некотором расстоянии над пещерой. Когда они увидели два аэролета, то так и рухнули с зеленого неба.
Колокольники, несомненно, заметят над собой орлиц. Но не обратят на них внимания. Опознав их, они сосредоточатся на посылке лучей внутрь пещеры.
Тем, кто был в пещере, не пришлось долго ждать. Одна орлица, держа в клюве лучемет, прилетела с докладом. Колокольники, по трое на каждом аэролете, были полностью захвачены врасплох. Их зажарили, а машины плавали там, где их остановили, совершенно невредимые, за исключением нескольких сгоревших сидений и расплавленного здесь и там металла.
Кикаха предложил Подарге привести эти два судна в пещеру. У Колокольников должна иметься еще одна машина, и они могли отправить ее вниз расследовать исчезновение этих.
Могло также быть больше, чем одна, поскольку такие суда, возможно, имелись и у других Господов.
— Двенадцать Колокольников долой. Осталось тридцать восемь, — сказал Кикаха. — У нас теперь есть кое-какая огневая мощь и транспорт.
Они с Ананой вылетели на половине аэролета. Он перебрался в один из аэролетов, пригнал его в пещеру, а затем снова вылетел, чтобы пригнать второй. Когда все три аэролета встали бок о бок в огромной пещере, Подарга настояла на том, чтобы они обучили нескольких избранных орлиц управлению судами. Кикаха попросил сначала вернуть их ручное оружие и проекторы, положенные их половине аэролета. Подарга колебалась так долго, что Кикаха подумал, что она собирается сейчас же повернуть его против них.
Они были с Ананой совершенно беспомощны, так как одолжили свое оружие для гарантии успешного выполнения плана. У него еще имелся нож, который он твердо решил метнуть в солнечное сплетение Подарги, если та даст знак орлицам схватить их. Это не спасет его с Ананой, но он, по крайней мере, прихватит с собой на тот свет Подаргу.
Гарпия, однако, отдала своим орлицам желанный приказ. Лучеметы вернули, проекторы поставили обратно в их аэролет. И все же он испытывал беспокойство. Подарга не собиралась прощать ему дружбу с Вольфом, какие бы услуги он ей ни оказал. Как только кончится его полезность, кончится и его жизнь. Это может случиться через тридцать минут или через тридцать дней.