Личный секретарь младшего принца
Шрифт:
Уэллин выбросил в воздух ароматное облачко, и девушка остановилась, подозрительно его разглядывая. Заметила появившийся на левой стороне уэллина маленький колокольчик ландыша и, сообразив, что это подсказка, немедленно повернула влево. Пологий, залитый солнышком склон, спускавшийся к чистому, спокойному ручью, покрывала мягкая шелковистая травка, в которой цвели разноцветные шарики клевера. Илли сделала несколько шагов, выбрала небольшое углубление и оглянулась на анлера.
— А лопатки нет?
— Ты убеждена, что именно тут?
— Ну, он же цветочки выпустил, —
— Действительно… — анлер смотрел пораженно, но подходить не спешил.
Махнул рукой, рисуя в воздухе какой-то знак, и почва перед Илли зашевелилась как живая. Вскоре появился бугорок, который стремительно начал расти, а через минуту оттуда показалась морда необычайно крупного крота. Выбравшись наружу, крот отбежал на несколько шагов и так же быстро закопался под корнями небольшого кустика.
— Сажай туда, ростком вверх, — скомандовал анлер и заинтересованно уставился на необычайно нарядную сеньориту, гадая, как она выйдет из такого положения.
Иллира поступила очень просто: сняла с головы шарф, свернула вдвое и расстелила с одной стороны от бугорка. Потом поставила рядом корзинку, встала коленями на ткань и, закатав рукава, ловко выкопала ладошками достаточную, на ее взгляд, ямку. Потом достала уэллин вместе с миской, положила на край лунки и потянула миску к себе.
— Все, малыш, пора расти. Отдай мне миску, я тебе в ней вкусной водички принесу. А ты пустишь в землю корешки и будешь держаться ими крепко-крепко. Не бойся, я же рядом.
Миска соскользнула с нижней части уэллина, и только теперь сеньорита поняла, почему уэллин так за нее цеплялся: вся его нижняя часть была клубком перепутавшихся желтых корешков. Бережно опустив их в глубину лунки, девушка выровняла растение, засыпала со всех сторон мягкой землей, оставив на виду только верхнюю часть, и, прихватив миску, поспешила к ручью за водой.
Анлер Тинурвиель молча наблюдал, как она принесла одну миску воды и побежала за второй, как потом помыла миску и руки, принесла последнюю порцию воды, вытерла руки платочком и только после этого отряхнула свой шарф.
Вздохнув с досадой, легонько дунул, и смятый шарф мгновенно заструился, словно только из-под утюга. Она моментально догадалась, оглянулась и кивнула: спасибо. А потом наклонилась и что-то заговорщицки шепнула уэллину, погладив на прощание пальчиками.
— Не скучай… я обязательно приду, — расслышал эльф и несчастно скривился.
«Как все же жаль, что в ней нет ни капли эльфийской крови!»
Но вслух сказал строго:
— Идем, тебя проводят в твой шатер.
— Какой шатер? — подняла глаза девушка, и в них холодно плыло такое безразличие, что анлеру показалось, что случилось чудо и над их лесами пошел снег.
— На то время, что ты здесь живешь, тебе приготовили шатер, там уже накрыт стол к завтраку.
— А я не могу вернуться в Зеленый дом и ждать там, пока приедет отряд? — холодно поинтересовалась девушка, отметив, что в собственном лесу эльфы ведут себя совершенно по-иному, чем в королевстве.
Почти исчезает высокомерие и величавость, но одновременно пропадает и учтивость, оставляя во взглядах и жестах лишь снисходительную терпеливость.
— Если ты выйдешь из леса, — удивляясь ее нежеланию рассматривать чудеса пресветлого леса, мягче сообщил анлер, — то твои сопровождающие тоже должны будут уйти… а у королевы накопилось много вопросов к верховному анлеру.
— Так бы сразу и сказал, — устало вздохнула сеньорита. — Ну и где этот шатер?
— Иди за мной, — переменил прежнее решение эльф, решив проводить сеньориту лично.
Шатер оказался неподалеку, первый из десятка таких же шатров, разбросанных на склоне у ручья напротив ажурного мостика. И не был он ни шелковым, ни полотняным, а живым. Несколько тонких, с руку стволов, на высоте метра от земли густо раскидывали во все стороны крепкие, гибкие ветви и, переплетаясь, создавали нечто вроде шара около семи локтей в ширину. В одном месте в стенке этого шара виднелось овальное отверстие, и возле него стояла сплетенная из прутьев ажурная лесенка с перилами.
— Вот этот шатер твой, — указал на него анлер и изучающе уставился на спутницу, ожидая обычного аханья и восторженных расспросов.
Однако, к его величайшему разочарованию, девушка лишь коротко поблагодарила и решительно направилась к лесенке, всем своим видом давая понять, что пока больше не желает никого ни видеть, ни слышать.
В шатре Иллире с первого взгляда стало понятно, что главным принципом, каким руководствуются эльфы, является простое правило: чем меньше вещей, тем лучше. Вторым правилом сеньорита поставила бы применение в меблировке только прутьев и простого полотна. Пара плетеных кресел, плетеный же столик, зеленые циновки на полу и куча пышных тюфячков на плетеной широкой лежанке, вот и вся обстановка, не считая прохода за перегородку, занавешенного плотной циновкой.
Девушка сбросила на лежанку длинный жилет, села к столу и изучающим взглядом прошлась по выточенным из скорлупы гигантских орехов тарелкам. Все то же, что ей предлагали во время путешествия, молоко и сок, салат из овощей и фруктов, ореховое печенье, которое, как она успела выяснить, не пекут, а подсушивают, маленькие булочки, которые вовсе не хлеб, а плоды хлебного дерева, и эльфийские сладости.
Илли налила себе молока, взяла булочку и приступила к завтраку, впервые за последние дни никуда не торопясь и не волнуясь, что очередной кучер уже нетерпеливо посматривает в сторону шатра своими красивыми глазками.
Однако вскоре выяснилось, что оставлять ее без внимания хозяева вовсе не намерены. Циновка, которую Илли, войдя в дом, плотно задвинула, резко распахнулась, и в комнату буквально ворвалась девушка в эльфийском одеянии. Однако ее волосы были старательно зачесаны на уши, и сеньорита секретарь усмехнулась про себя. Ей достаточно было сравнить прически сопровождавших ее воинов и сидевших на поляне анлеров, чтобы понять, чистокровные эльфы специально приподнимают волосы с ушей всякими заколками, шнурками и косичками, чтоб продемонстрировать главный признак своей расы.