Лицо лжи
Шрифт:
Месяц мы всей конторой бились над этим запросом – в Послании было столько грязных фактов, что даже систематизированное изложение некоторых из них в заданном ключе представляло собой изрядный труд. Йец так вообще неделями не спал. Идея подавать запрос от имени наших колониальных властей, от Кондуктории, отпала сразу – пресс-секретарь уже с первых слов по коммуникатору немедленно впал в истерику, а к Председателю Басуте на приём теперь можно было пробиться только на бронемашине, наверное. Тогда Сержант решил оформить запрос от имени адвослужбы – той самой структуры, в рядах которой я состою. Она находится в двойной юрисдикции, орудуя в промежутке между
Для подачи запроса даже ехать далеко не пришлось – не так давно у нас в Кодде, как во втором по величине и экономической значимости городе планеты, открылось местное представительство Парламентской Миссии. На общем совете послать туда решили меня – как признанного ветерана в деле передачи и распространения скандальной корреспонденции. И вот я, в новеньком парадном костюмчике, который надевал только по особым случаям, со своей профессиональной картой, сияющей редким зелёным кристаллом, демонстрирующим мой статус, стою перед этой юной иконой межпланетной дипломатии. И понимаю, что на информационной войне можно, образно говоря, получить под дых куда больнее, чем в резиденции Председателя Кондуктории…
Тонкие пальчики Главного референта бегают по изящной серебристой пирамидке управления – в офисе представительства Миссии только дорогое оборудование высокого класса. Она просматривает гневную красно-фиолетовую лесенку логических структур нашего документа с таким спокойным лицом, как будто я принёс ей справку о поголовье молодняка молочного скота с местного племенного комбината.
– Это всё несерьёзно, – легко перечёркивает она пренебрежительным взмахом идеально накрашенных ноготков недели бессонных ночей нашего Йеца. – Первичный источник данных точно не установлен…
Вот! Этого следовало ожидать! Это был удар по Посланию, так и не получившему шифропечати Космодрома взамен сломанной шифропечати Лаха. Кстати, как раз из-за этой особенности Послания меня тогда, восемь месяцев назад, чуть не убили. Ребята выручили в последний момент.
– Но это было опубликовано в правительственной сети! – довольно неуклюже пытаюсь возразить я, заранее догадываясь, каким будет ответ…
Но ответ оказывается ещё более жёстким.
– Мало ли что у вас в сети может быть опубликовано.
Длинные загнутые ресницы девушки порхают над омутами голубых глаз, когда она просматривает бюллетени фрахта, а там Звёздные Бригады кое-где значатся открытым текстом…
– И это тоже ни о чём не говорит, – резюмирует она как будто даже с мимолётным облегчением. – Они часто фрахтуют корабли надолго. Но это вовсе не означает, что полетят на них именно к вам…
Она просматривает документ дальше и видит шифропечати обоих маршалов нашей адвослужбы – Сержанта и Папаши Корна.
– Надо же, и господин Корн эту ерунду подписал… – подняв тонкие брови, удивляется девушка.
В её голосе даже лёгкая печаль, сочувствие уважаемому господину Корну за столь досадный промах, который может повредить его безупречной репутации…
Про нашего Сержанта, которого все опасаются, она молчит, ясное дело. А вот за Корна, руководителя официального, таможенного крыла колониальной адвослужбы, госпожа Главный референт переживает совершенно напрасно. До сего дня я с ним почти не общался. Так, видел пару раз… Он запомнился мне как крупный, лощёный мужчина в дорогом официальном костюме, сдержанно отливающем серебром. У него были крупные, пухловатые кисти рук и чуть одутловатое лицо, а глубоко посаженные карие глаза смотрели живо и совершенно не вязались с его имиджем погрузившегося в бюрократию «кабинетного воина». Между собой наши ребята называли таможенного адвомаршала «Папаша Корн». Всякое про него говорили – и про взятки, и про то, что он покрывает контрабандный трафик на таможне… Оперативного крыла, где я служу, он на людях всегда сторонился и подчёркнуто держал дистанцию от Сержанта и его дел. А люди Корна так просто побаивались порой нас, агентов оперативного крыла, своих коллег, по сути…
Но всё выясняется, когда доходит до настоящего дела. Вот я заявился к нему пару дней назад утром в кабинет, представился по форме и достал свою профкарту с подготовленным запросом. Папаша Корн сначала минут десять изучал сам запрос, а после ещё с десяток секунд размышлял. При этом он сказал что-то вроде: «Я думаю, это не поможет… Но рука моя не дрогнет». А потом взял – и заверил всё это своей личной шифропечатью, которую все торговцы обитаемого космоса хорошо знают. Так что не дрогнула рука господина Корна, уважаемая референт…
– И тем не менее, всё равно хотите отправить? – чуть насмешливо спрашивает девушка.
Я киваю, глупо улыбаясь. А что же мне, в ухо ей дать? В нарушение дипломатического протокола, иммунитета и так далее…
Ожидая, пока она оформит и зарегистрирует запрос в своей высокотехнологичной парламентской сети, я от нечего делать верчу головой. Под потолком офиса в полутьме прячется огромный чёрно-синий флаг с россыпью золотых звёздочек – штандарт Парламентской Миссии. Видно, что сделан он из редкой дорогой ткани. Звёздочки, разбросанные по едва колышущимся чёрно-синим волнам, все разного размера и образуют затейливый рисунок. Каждая звёздочка – это колония. Они не в линию выстроены и не по кругу. Говорят, в этом их расположении – весь смысл. Кто-то рассказывал мне, как это всё интерпретировать, как перевести на житейский язык, так сказать, но детали в голове не отложились…
Вот, наконец, она всё сделала… Очаровательная госпожа референт оторвалась от голографического экрана и устремила на меня прозрачно-голубой взгляд.
– Очень сожалею, но при таких входящих данных статус вашего запроса будет невысок. Плюс невысокий общий статус вашей колонии… – ласково говорит она. – Ответа придётся подождать…
Ответ Главного референта, как и расположение звёздочек на флаге, тоже приходится интерпретировать. Она ничего не говорит просто так. Она ничего не говорит напрямую. И слушая, как тщательно подобраны её слова… И глядя, как точно тон подсветки стен подобран в тон синевы на межпланетном штандарте, ты вдруг понимаешь, что твоя звёздочка на этом флаге – самая маленькая, самая тусклая, и расположена она в самом углу… С самого краю! Но я борюсь с этим состоянием, похожим на перманентный ступор. Я борюсь, борюсь – и у меня наконец получается вопрос:
– Насколько долго придётся ждать ответа?
Референт красива, молода и безупречно одета. Она гордо и правильно держит голову. Светлая деловая причёска-каре очень гармонично оттеняет ровный кремовый загар лица. Глаза её смеются. А я скажу, что это нехороший смех, милая девушка. Нас ждёт война, нас всех, может, поубивают, а ты тут о каком-то статусе говоришь…
– Развивайте свою колонию, – словно прочитав мои мысли, вежливо советует госпожа референт Парламентской Миссии Малого Кольца.