Лицо отмщения
Шрифт:
В этом месте лодка остановилась, будто вкопанная или же приклеенная к озерной глади. Пучина близ нее засветилась, пошла валами, и вдруг у бортов лодки, откуда ни возьмись, появились странного вида люди, точно стоявшие по пояс в воде. Ропот смущения прошел по войску, невольно отшатнувшемуся от берега.
Между тем Светлояр-озеро вдруг забурлило неведомо с чего, пошло стремительным водоворотом, затягивая в глубь свою и челн, и живого еще Великого князя. Ужас сковал молчанием уста всех присутствующих. И рады бы они были крикнуть, да от увиденного язык присох к нёбу.
Но в тот же миг вода пошла
— Заждались, поди? — зычно крикнул он, приветственно разводя руки, словно для объятия. — Почитай, девять ден меня не было!
Рать на берегу застонала.
— Почто ревете, словно быки не евшие? Жив я, живехонек! И вам о жизни много дивного порасскажу! Ступайте-ка ко мне, в светлояровы хоромы. Отсель вам путь далее будет.
С этими словами он хлопнул в ладоши, и воды расступились как по мановению ока, обнажая мощеный тракт, ведущий к распахнутым воротам в четырехсаженной надвратной башне.
— Чур, чур! — раздалось со всех сторон.
— Я иду! — рявкнул Мстислав. — Коли отец зовет, так хоть в глыбь, хоть в пламень! — И он ступил на открывшуюся средь пучины дорогу. — Кто верен мне, без промедления следом за мной ступайте!
Один, второй, третий ратник потянулись вслед князю. Затем в сумрачном молчании строй двинулся туда, где несколько мгновений назад плескалась озерная вода.
— Совсем как в Священном Писании — народ израилев прошел сквозь волны морские… — прошептала ошеломленная Никотея.
— Но там были еще колесницы фараоновы, — тотчас напомнила Мафраз, — и вода сомкнулась над ними.
— Для тех, кто столь вольно обращается с волнами, не составило бы труда смыть этот лагерь ночью в единое мгновение. И ни к чему был бы весь сей диковинный обряд.
— Но, моя госпожа…
— Ради того, чтоб увидеть такое, и впрямь стоило проехать через полсвета. Неужели же ты думаешь, что я упущу случай разузнать обо всем досконально?
— Но это так опасно, моя госпожа.
— Мы, Комнины, не боимся опасностей. Они манят нас, словно пламя — мотыльков. Иначе нам бы никогда не видать трона. Я иду туда. И ты, Мафраз, идешь со мной.
Глава 26
Искусство побеждать всецело зависит от умения крепко сидеть в седле, особенно же если седла нет.
Надсадный крик Федюни Кочедыжника убил ночную тишь.
— Шо он там голосит, как певчий в аду? — напряженно прислушался Лис. — О, Майорано поминает!
— Сомневаюсь, чтобы он его звал, — нахмурился Вальдар Камдил, резко поднимаясь с места и обнажая меч.
— Джентльмены, я все-таки призываю вас не забывать, что мы здесь не совсем для того, чтобы решать местные проблемы, — поджал губы лорд Баренс. — В лагере сотни воинов. Стражи больше, чем в Букингемском дворце в день тезоименитства. [71] У нас здесь серьезная миссия, и, кажется, наконец мы приблизились
71
Тезоименитство — день ангела монарха.
— Вот про хвост не надо! — возмутился Лис. — Хрен с тем Майорано, но это ж наш мальчишка!
— Мы скоро, — пообещал Камдил, выскакивая из шатра.
— М-да… — Баренс покачал головой, выходя следом. — Некоторые делают историю, влипая в нее.
Ни славный рыцарь, ни его хитроумный спутник не слышали этих слов. Они уже были почти на берегу. Оттуда доносился громогласный крик Лиса: «Федюня, держись! Ща я тебя вытащу!» Но опасения бойкого не только на язык менестреля были излишни. Извиваясь ужом, мальчишка стремительно рассекал воду, но отчего-то двигаясь не к берегу, а к середине озера.
— Ты че, сдурел? Куда тебя несет? Север южнее!
— Вот видите, джентльмены, — догнал соратников монах-василианин. — Похоже, вашему протеже вовсе не нужна никакая помощь. Он сам прекрасно управляется с…
В этот миг Федюня вдруг нырнул, точно выпрыгнувшая на мгновение из воды рыба, и ушел в пучину, призывно махнув на прощание рукою.
— Не понял! — Лис резко начал стягивать высокие мягкие сапоги. — С какого перепугу он утопиться решил?
Он был уже в одном сапоге, да так и застыл, увидев происходящее в этот миг на берегу. И то сказать, процессия, которая двигалась в это время к блестящей черным лаком воде, заслуживала внимания.
— Шо-то я не пойму, — совсем уж удивленно проговорил Лис, указывая сапогом на процессию, — такое впечатление, шо Владимира решили похоронить по старинному варяжскому обычаю, причем задумано было еще в Киеве, а вчера, шоб не огорчать публику, он уже решил начинать потихоньку давать дуба.
— Да нет, — в тон другу проговорил рыцарь, пристально вглядываясь в освещенную факелами сцену прощания Мстислава с отцом. — Мономах-то… кажется, жив.
— Ага, плохо справился с порученным заданием. Недоработка на местах. — Лис покрутил головой, будто надеясь, что происходящее — лишь проделки какой-то нечисти, и стоит только встряхнуться, чтобы навь рассеялась. — Ласты недоклеены, дуб недорезан… — Он хотел еще что-то добавить, но диковинная реальность превзошла самые смелые его выдумки. Великий князь исчез из виду вместе с челном, затем вновь появился, но уже без челна, стоя по пояс во вспучившейся воде, сказал краткую, но содержательную речь, вследствие чего вода расступилась, и Мстислав, что-то прокричав дружине, направился по внезапно открывшейся человеческому взору мостовой к распахнутым подводным воротам.
— Кто-нибудь понимает, что происходит? — озадаченно продолжая рассматривать открывающуюся взору картину, поинтересовался Вальдар.
— А хрен его знает! — с высоты недюжинного оперативного опыта прокомментировал увиденное Лис. — Однозначно надо сходить проверить. Федюня явно туда пометелил. Он в таких вещах фишку рубит.
— Неизвестно, что он там рубит, — оборвал его лорд Баренс, — но я бы не рекомендовал туда идти. Это вполне может оказаться западней, каким-нибудь массовым гипнозом…