Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Маккол Джеймс

Хирургическая бригада, как правило, состоит из одиннадцати-двенадцати человек: анестезиолог с собственной медсестрой; два врача-консультанта [3] ; две операционных медсестры в перчатках и хирургических костюмах, которые подают хирургу стерильные инструменты; а также еще три-четыре медсестры, которые не обрабатывают руки перед операцией и выступают в роли «девочек на побегушках», принося другие инструменты, ватные тампоны и все остальное, о чем попросят операционные медсестры или хирурги.

3

Старшая врачебная должность в Великобритании, все остальные – младшие врачи, будь то медицинский интерн или опытный врач, полностью прошедший обучение, с большим стажем, но пока не получивший должность консультанта.

Хотя автоклавы [4]

порой используются и в наши дни, хирургические инструменты, как правило, стерилизуются не паром, а с помощью ультразвуковых импульсов, которые провоцируют в инструментах вибрацию, чтобы те «стряхивали с себя» любые прилипшие к ним молекулы. Все, что приносят не прошедшие стерильную обработку медсестры – например, набор ватных тампонов, – находится в двойной упаковке. Первая медсестра разрывает первую упаковку, однако не трогает вторую стерильную упаковку внутри. Она передает упаковку операционной медсестре, которая забирает стерильный инструмент в стерильной упаковке, не прикасаясь к внешней обертке, и передает тампон хирургу. Во время операции хирурги, как правило, особо не разговаривают и практически не двигаются, в то время как не обработавшие руки медсестры постоянно бегают из операционной и обратно, и они всегда самые болтливые – чем ниже по иерархической цепочке, тем больше движений и шума.

4

Герметичный аппарат для различных операций, которые требуют нагрева под давлением выше атмосферного.

Перед тем как пациента доставляют из палаты в операционную, я всегда устраиваю совещание. Вся хирургическая бригада встает в круг в хирургических костюмах и шапочках – к этому времени, однако, еще никто не обработал руки и не надел перчатки. На каждом из нас синие чистенькие костюмы, но на некоторых виднеются слабые следы пятен от предыдущих операций, с которыми не удалось справиться кипячением и стерилизацией. Кроме того, хирургические костюмы часто не подходят по размеру: полагаю, больничное руководство решило, что одного размера на всех будет достаточно. Такое ощущение, что практически все хирургические костюмы размера XL, они сидят в обтяжку на более крупных сотрудниках, в то время как самые миниатюрные медсестры могут сделать в них полный оборот, не снимая. На ногах все носят разноцветные туфли-сабо или кроксы, которые добавляют в операционную немного пестроты. Кто-то носит красные галоши, а у одной из медсестер они и вовсе розового цвета с выведенными по трафарету цветками. Сам я всегда надеваю белые, однако к концу операции их цвет может сильно измениться, поскольку на них вечно попадает кровь и другие физиологические жидкости, капающие с операционного стола. Мусорные корзины для токсичных отходов в операционной ярко-оранжевого и желтого цветов, однако практически все остальное здесь серебристое, белое или приглушенных бледно-синих и бледно-зеленых оттенков.

Обычно я начинаю предоперационное совещание со слов: «Добро пожаловать в операционную номер двенадцать, которая, как вам известно, каждый второй понедельник [когда оперирую я] является наилучшей!» Эта шутка, может, уже и изрядно приелась, однако она призвана не только разрядить атмосферу и снять напряжение, но и напомнить каждому, что мы всегда стремимся к достижению максимально возможных профессиональных результатов.

На встрече необходимо подчеркнуть, насколько важен отдельный вклад каждого члена операционной бригады. Я обхожу всех присутствующих, мы знакомимся и выясняем свои конкретные роли. Когда среди персонала появляется новое лицо либо на операции присутствует новый проходящий практику студент, я непременно представляю его лично, чтобы дать ему почувствовать себя по-настоящему вовлеченным в происходящее. Я подчеркиваю это словами: «Когда ты здесь, ты являешься частью команды, а не просто сторонним наблюдателем», потому что частенько у них складывается впечатление, что их единственная задача – выслушивать сердитые крики, когда они касаются чего-то стерильного… что, конечно же, случается постоянно! Я же хочу прежде всего донести до них, что здесь собрались профессионалы, которые будут совместно заботиться о пациенте на операционном столе, и они должны следовать этому принципу на протяжении всей своей дальнейшей медицинской карьеры. На этих собраниях я всегда называю себя «хирург-консультант Джеймс Макколл», но не потому, что люблю церемонии или прячусь за своим званием. Я хочу подчеркнуть, что хоть операция и коллективный процесс, руковожу им я, и, как следствие, ответственность за принятие решений лежит полностью на мне.

Как правило, нам на день назначают несколько операций, и мы обсуждаем их в том порядке, в котором они записаны на бумаге, даже если в итоге и меняем очередность их проведения. Иногда в нашем списке оказывается только одна серьезная операция, которая, как мы понимаем, займет целый день, а то и больше.

Важен вклад каждого члена врачебной команды, и я всегда напоминаю об этом на предоперационной встрече. Однако нужно и не забывать, что руководит процессом именно хирург-консультант.

Совещание должно быть завершено до того, как пациента доставят в операционную, и порой провести его – довольно хлопотное занятие, потому что на нем должны присутствовать все. Иногда люди занимаются подготовкой подносов с инструментами либо проверяют необходимое оборудование и наличие подробных снимков, кто-то из ординаторов может быть на обходе палат, у кого-то из членов операционной бригады смена может начинаться лишь в десять… как результат, нам приходится болтаться без дела, пока все не соберутся. Вариант начать совещание в неполном составе даже не обсуждается, на нем должны присутствовать все без исключения, поскольку любая операция – это коллективный процесс. Мнение любого участника приветствуется, а когда все знакомы с планом действий, то вероятность ошибки или неудачи снижается, а в случае, если что-то все-таки пойдет не так, все будут действовать быстрее и спокойнее.

Я часто задаю вопросы членам операционной бригады, чтобы повысить в них чувство вовлеченности в процесс, потому что нам необходима такая атмосфера, в которой все могут свободно выражать свое мнение. Несмотря на мой тридцатилетний опыт, я по-прежнему не знаю всего на свете: всегда есть чему научиться. Это сродни тем собраниям, которые проводятся САС [5] – перед проведением любой военной операции. На этих собраниях, которые в САС называют китайским парламентом, каждый присутствующий может принять участие в планировании операции, и, согласно незыблемому правилу, тем, кто не высказался во время совещания, запрещено критиковать проведенную операцию постфактум. Точно так же, если в ходе нашей операции что-то пойдет не так, мне меньше всего хочется услышать: «Я изначально был в этом не особо уверен». Если ты не был уверен, то должен был сообщить об этом на совещании до начала операции.

5

Специальная антидесантная служба или особая воздушная служба Великобритании – специальное подразделение вооруженных сил Великобритании, занимается разведкой сил противника, участвует в контртеррористических операциях и прямых вооруженных столкновениях, а также в освобождении заложников.

Затем мы подробно проговариваем все процессы, которые будут выполняться во время операции, а также обсуждаем, какие конкретно нам понадобятся процедуры и медикаменты: антибиотики для предотвращения инфекции, которые вводятся непосредственно перед началом операции; компрессионные чулки и мышечно-венозные помпы, препятствующие образованию тромбов в глубоких венах, которые могут отделиться и закупорить кровеносные сосуды в легких (тот самый тромбоз глубоких вен, о котором предупреждают авиапассажиров перед длительным перелетом); введение препарата под названием гепарин, который препятствует свертыванию крови.

В случае если пациенту потребуется во время операции переливание крови, чтобы исключить любые задержки, мы за день берем у него образец крови и подбираем из банка крови наиболее подходящую. На каждом пакете с кровью имеются так называемые «хвостики» – маленькие трубочки с небольшим количеством крови, которую мы смешиваем с сывороткой крови пациента, чтобы убедиться в отсутствии неблагоприятных реакций. Этот процесс занимает несколько часов, поэтому при травмах, когда кровь нужна срочно, мы используем стандартную первую группу с отрицательным резус-фактором, поскольку с ней возникновение проблем наименее вероятно.

Мы обсуждаем также и размещение пациента на операционном столе, поскольку иногда нам приходится его двигать во время операции, и это нужно спланировать заранее. Кроме того, мы осматриваем все оборудование и принадлежности, которые нам понадобятся, хотя персонал, как правило, в той или иной степени уже со всем знаком по предыдущим операциям. Оборудование включает стандартный набор более чем из восьмидесяти инструментов для всех процедур, к каждому из которых предъявляются особые требования: например, какая именно пила нам понадобится для распиливания костей и какой именно жгут потребуется для той конечности, с которой мы будет брать ткани для пересадки.