Лицо в темноте
Шрифт:
— Ничего, дорогая, сейчас мы позаботимся об этом, — сказала она, подняв Эмму с пола и чмокнув в затылок.
— Там, в темноте, страшилища, — прошептала девочка.
— Твой папа их быстро прогонит. Да, Брай? Ирландская кровь, а может, наркотик заставили Брайана прослезиться: любимая женщина держит на руках его ребенка.
— Конечно. Я разрублю их и выкину отсюда.
— А когда закончишь, подмети здесь.
Остаток ночи Эмма провела на уютной большой кровати вместе со своей новой семьей.
Глава 3
Как и предыдущие
Синяки у нее прошли, хотя девочка этого не заметила. Никто в большом доме не бил ее. Пока. Она каждый день пила чай, друзья отца дарили ей сахарные перья и кукол.
Эмму ежедневно мыли в ванне, даже если она не играла в грязи, переодевали в чистую одежду, не называли глупой за то, что она боялась темноты. Ночью в ее спальне с бутончиками роз на стенах зажигали лампу с розовым абажуром, и чудовища больше не приходили.
Эмма старалась не полюбить все это. Она была уверена, что скоро придет мама и заберет ее отсюда.
Они с Бев несколько раз ездили на красивой машине в большой магазин, где накупили много вещей для Эммы. Ей больше всего понравилось розовое кисейное платье с кружевами. Надев его в день свадьбы папы и Бев, она чувствовала себя принцессой. А еще она надела блестящие черные туфли с пряжками и белые гольфы. Никто даже не ругался, когда она испачкала колени.
Свадьба показалась Эмме очень необычной. Все люди вышли в сад, а сквозь тучи пробивалось солнце. Один человек в длинной белой рубашке и белых штанах, которого все называли Стиви, играл на сверкающей белой гитаре и пел хриплым голосом. Она решила, что это ангел, но, когда спросила Джонно, тот лишь засмеялся.
А невесту Эмма считала прекраснейшей женщиной в мире. Первый раз в своей короткой жизни она испытала зависть. Как это замечательно — быть красивой, взрослой, стоять рядом с папой. Тогда ей уже не придется больше голодать или бояться страшных чудовищ. И она всегда будет счастливой, как девушки из сказок, которые так любил Брайан.
Вдруг начался дождь. Гости зашли в дом и пили шампанское с пирожными в комнате, где было много книг, цветов и пахло свежей краской. Опять играли на гитарах, пели и смеялись. Красивые женщины говорили Эмме ласковые слова и гладили по головке, но большую часть времени девочка провела одна.
Никто не заметил, что она съела три куска торта и испачкала кружевной воротник нового платья. Детей ее возраста, с которыми можно было бы поиграть, не приглашали, а звездами шоу-бизнеса она пока еще не интересовалась, поэтому их присутствие ее совсем не занимало. Уставшая, с ощущением тошноты от съеденного торта, девочка заснула под шум вечеринки.
Спала Эмма недолго. Не в силах больше заснуть, она вытащила из кровати Чарли и пошла вниз, но ее остановил сладковатый запах марихуаны. Как и запах джина, он был связан с образом матери и побоями, когда у Джейн проходило наркотическое опьянение.
Девочка в испуге примостилась на лестнице, бормоча утешительные слова Чарли. Если мама здесь, значит, заберет ее отсюда и Эмма никогда больше не наденет это красивое розовое платье, не услышит голос папы и не поедет с Бев в большие светлые магазины.
Услышав шаги на лестнице, она вздрогнула и приготовилась к худшему.
— Привет, крошка. — Довольный Брайан сел рядом. — Что ты делаешь?
— Ничего.
Эмма еще крепче прижала к себе собачку и постаралась сделаться очень маленькой. Если тебя не заметят, то не причинят боль.
— Пирушка удалась на славу.
Брайан радостно улыбнулся, глядя в потолок. Он не мечтал когда-нибудь принимать в своем доме гигантов вроде Маккартни, Джаггера и Долтри. А еше свадьба. Боже милосердный, теперь он женатый мужчина с золотым кольцом на пальце.
Притопывая босой ногой в такт музыке, Брайан изучал кольцо. Назад дороги нет. Он в достаточной степени католик и идеалист, чтобы верить: раз дело сделано, это уже навсегда..
Сегодня один из самых значительных дней в его жизни, а если отец был слишком пьян или слишком ленив, чтобы забрать чертовы билеты, которые Брайан отослал им с матерью в Ирландию, то какое это имеет значение? Вся его семья здесь.
Он прогнал мысли о прошедших днях. Отныне его ждут только дни завтрашние, светлые и радостные. Целая жизнь, состоящая из таких дней.
— Ну как, Эмма? Хочешь спуститься вниз и потанцевать на свадьбе папы? Хочешь пирожное? — Он протянул руку, чтобы нежно погладить дочь по волосам, но та отшатнулась. — В чем дело?
Измученная страхом и тошнотой, Эмма извергла содержимое желудка на колени отцу. Девочка в отчаянии застонала и снова прижалась к Чарли. Она лежала без сил, ожидая неминуемых побоев, Брайан же только засмеялся:
— Сейчас, полагаю, тебе стало гораздо лучше. — Он, шатаясь, встал и протянул ей руку. — Идем умываться.
К изумлению Эммы, не было ни шлепков, ни щипков, ни оплеух. Когда на них обоих полилась из душа вода, он даже начал петь про каких-то пьяных моряков, и Эмма сразу забыла о случившемся.
Потом Брайан, нетвердо держась на ногах, отвел ее в спальню, уложил в постель, сам растянулся у изголовья кровати и тут же уснул.
Эмма осторожно вылезла из-под одеяла, села рядом и, набравшись мужества, поцеловала его в щеку. Влюбленная первый раз в жизни, она сунула Чарли под руку отцу и тихо легла спать.
А через несколько дней после свадьбы приехала машина, и два человека снесли в нее вещи. Брайан поцеловал дочь и обещал привезти подарок. Девочка молча смотрела, как он уехал — из дома и из ее жизни. Она не верила, что папа вернется, даже когда слышала по телефону его голос. Бев говорила, что он в Америке, где девушки плачут, стоит им только увидеть Брайана, и все раскупают его пластинки.
Но в доме почти не звучала музыка, и Бев иногда плакала. Слезы мамы всегда сопровождались подзатыльниками и оплеухами, но Бев так и не ударила ее, даже в ту ночь, когда рабочие ушли и Эмма осталась с ней совершенно одна.