Лицо войны
Шрифт:
Лейтенант настороженно глядел на меня. Он был молод, лицо гладкое и бледное, тонкие усики, острый подбородок.
– Вас сбили ракетой? Мы слышали взрыв… Еще кто-то выжил?
– Стрелок и пилот мертвы, нас было четверо. Лейтенант, надо уезжать отсюда. Диверсант в ущелье, у него ПЗРК, думаю, есть и стрелковое оружие.
– Диверсант? – повторил он слегка растерянно. Для командира патруля все происходило слишком быстро и неожиданно.
– Он сожжет нас вместе с машиной, потом добьет контрольными выстрелами! – напирал я.
Тут наконец до них дошло, что в любой момент они могут отправиться к
– Развернись! Встань… вон там, за ту глыбу у обочины!
Загудел мотор, и джип проехал по крутой дуге, обратившись багажником к упавшей вертушке. Я подбежал к камню, за которым он притормозил, опустился на корточки возле колеса.
– Кто вы такой? – спросил лейтенант.
– Майор Крум Заков, оперативно-разведывательное управление генштаба «Ворнет».
Он опять смерил меня взглядом, посмотрел на вертолет, приказал стрелку: «Петр, контролируй ущелье», после чего, выскользнув из кабины, растянулся на камнях под прикрытием колючего куста.
– Ранены, майор?
– Ерунда, слегка контузило. – Я прижал ладонь к уху и громко сглотнул. – До вечера пройдет.
– У вас кровь на руке. А другие в вертолете точно мертвы?
– Там спасать некого. Лейтенант…
– Казимир Гашек, – представился он. Повернул голову к водителю и добавил: – Будь готов быстро уезжать.
Тот покрепче вцепился в руль. Стрелок, которого лейтенант Гашек назвал Петром, поставил колено на заднее сиденье и, упершись локтями в багажник, медленно водил стволом вдоль ущелья. Там было тихо, никого не видно. Кроны акаций невысоко выступали над краем: диверсанту удобно выпустить ракету по вертушке, но вот вести прицельный огонь по людям, прячущимся за валуном, проблематично – слишком острый угол, цель почти не видна. Еще он мог залечь на ближнем краю ущелья, хотя сейчас это не давало ему преимущества над нами.
Судя по выражению лица Гашека, он размышлял примерно так же. А еще думал о том, что идти на поиски диверсанта, не вычислив позицию противника, не менее проблематично, чем ему сейчас подстрелить нас. То есть пойти-то мы можем, но вот выжить при этом…
– Нужно его уничтожить, – пробормотал лейтенант не слишком уверенно. – Но лучше – взять живым. Откуда он здесь взялся? Если «Аутком» знает, где база…
– Не знает, – перебил я. – Пока еще нет. Лейтенант, ауткомовская разведка получила информацию о примерном положении вашей базы. Мы в штабе вычислили крысу, но слишком поздно. Теперь они задействовали своего агента в Родопах, опасного диверсанта. Он знал, что я вылетел к вам, знал маршрут, но где точно находится Дьявольское горло, у него пока сведений нет. Если мы сейчас быстро уедем…
– А зачем вы летели к нам?
– Меня прислали с указаниями из штаба. А как иначе, вы же отрезаны от всех, соблюдаете радиомолчание!
– В задницу всё! – выдохнул лейтенант, стукнув кулаком по камню. – Говорил же Карпентеру, что рано или поздно нас накроют!
– Еще не накрыли, Гашек. Но теперь могут.
Я присел, низко пригнувшись, рядом с лейтенантом и сжал рукой раненую кисть. Отсюда мне была видна радиостанция, вмонтированная в приборную панель справа от почти улегшегося на руль водителя, скрученный спиралью провод и висящая в зажиме черная трубка.
– Надо связаться с базой, – решил лейтенант
– Гашек, нельзя выходить в эфир! Соблюдай радиомолчание!
– Да что вообще происходит?! – повысил он голос, забираясь в кабину. – Обмен по внутренним каналам никто не отменял, у нас все шифруется!
– Я же сказал: в «Ауткоме» узнали о Дьявольском горле! Главное – они знают о той работе, которую ведет у вас Жданов. И они не хотят допустить, чтобы мы вывели «Центавров» в массовое производство. Специфика расположения Дьявольского горла не позволяет засечь его, но… Любые радиопереговоры обнаружат вас. Сейчас эта часть Родоп под постоянным колпаком шпионских спутников.
– Мы на базе и так сидим как мыши в норе! А теперь вы мне говорите, что даже экстренный вызов по внутреннему каналу связи послать нельзя?!
– Нельзя. Ваши частоты вскрыты противником, данные дешифруются. Сейчас тишина должна быть постоянной. До штатного сеанса связи осталось… сколько?
Он глянул на часы.
– Четверть третьего. Сорок пять минут до обмена радиосообщениями между патрулями.
– Раз так, нам надо на базу немедленно! – я привстал. – Нужно предупредить вашего командира. Ночью через Босфор в Черное море вошел «Адмирал Мендес», вертолетоносец «Ауткома», флагман средиземноморской эскадры. Как только вас засекут, поднимут в воздух «Ка-50»… «Черным акулам» сюда пятнадцать минут лета, их ракеты от вас камня на камне не оставят.
Судя по напрягшемуся лицу, лейтенант Казимир Гашек наконец-то сполна осознал смертельную опасность ситуации. Громко вдохнув, он стал отдавать приказы:
– Майор – в машину. Петр – следить за ущельем. – Гашек толкнул водителя в плечо. – Возвращаемся, гони!
Водитель только и ждал приказа – не успел я запрыгнуть на заднее сиденье, как джип рванул вдоль склона, прочь от сбитой вертушки с тремя мертвецами внутри, подминая кусты и тяжело качаясь на особо больших камнях. Вытащив пистолет, я обернулся и прокричал, чтобы перекрыть шум мотора:
– Петр, внимание на кроны деревьев! Диверсант где-то там!
Когда ущелье осталось позади, водитель сбавил скорость: слишком крутые повороты были у горной дороги, джип мог запросто слететь с нее.
Гашек, вытащив из бардачка аптечку, обернулся:
– Майор, дайте руку…
– На базе перевяжем, – отмахнулся я.
– Давайте.
Он вынул бинт, нож, чтобы распороть рукав. Я спросил:
– До базы далеко? Надо спешить.
– Сидите спокойно, скоро приедем.
Дорога пошла под уклон, склоны по сторонам стали выше и отвеснее, небо превратилось в широкую полосу далеко над головой. Впереди блеснул ручей, и вскоре джип свернул под каменную арку. Под высоким покатым сводом гулким эхом разнесся звук мотора.
Теперь мы ехали вдоль ручья, журчащего по дну тоннеля, насквозь пробившего основание горы. Похоже, здесь когда-то текла река, но она обмелела, причем недавно. Далеко впереди тоннель сужался, свод становился ниже, но здесь он был высоко над головой.
– Не крутитесь, майор, – попросил Гашек, стягивающий эластичным жгутом мою руку. – Уже заканчиваю.
Тоннель перегораживала ограда с колючей проволокой поверху. Вот он, въезд на секретную базу. Наверняка там и датчики движения, и автоматические пулеметы…