Лицом к лицу (пер. Гуляева)
Шрифт:
– О, я понял, что лучше не трогать ваших национальных гениев.
Они застали директора за поглощением ленча прямо в лаборатории. Старина Праути сдвинул свою неизменную и непристойную шляпу, напоминающую пыльный колпак, далеко на затылок и мерзко гримасничал, поднося ко рту сандвич.
– А, Эллери! Снова помидоры с луком!.. Боже, я сто раз говорил своей бабе, что при моей работенке вегетарианство не рекомендуется! Ну, чем ты увлекся на этот раз?
– Случаем с Армандо. Кстати, это Харри Берк. Доктор Праути, медицинский эксперт, – наскоро представил их друг другу Эллери. Медэксперт с набитым ртом невнятно проворчал что-то, видимо, обозначающее
– Да, А вы еще не видели?
– Нет. Нашли что-нибудь?
– Смерть от раны из огнестрельного оружия, как и предполагалось. А что вы еще хотели?
– Чего-нибудь.., вселяющего надежды.
– Людям свойственно надеяться, что все само собой пойдет своим чередом, – пробормотал Берк.
– Что, что? – спросил Эллери.
– Диккенс, – ответил Берк, – Чарльз.
Доктор чуть не поперхнулся от неожиданности.
– Док, а в рот вы ей заглядывали? – спросил Эллери.
– Куда – куда?
– В рот.
Теперь настал черед Берка удивляться. Праути пожал плечами.
– Конечно, заглянул. Как положено при обследовании трупа. На случай отравления. Но на первый взгляд там все было чисто. Тогда я применил индикатор Джильберта последнего образца… – доктор усмехнулся с видом веселого сатира.
– И что же вы обнаружили?
– То, что я и ожидал. Ничего.
– А бумажки не обнаружили?
– Бума-а-жки?
– Да, бумажки.
– Господи, нет!
– Ну, на нет и суда нет, – направился к выходу Эллери. Когда они вышли, Берк жалобно вздохнул:
– Эллери, я чего-то не понимаю…
– Очень просто. Лицо – следовательно, и рот. Я подумал, может она написала слово «лицо», чтобы указать на свой рот, где она спрятала более подробную записку с описанием убийцы? Или его именем? Но я ошибся.
В ответ на это шотландец только ошеломленно покачал головой.
Глава 11
Они заглянули в любимый ресторанчик Эллери, где уничтожили пару гигантских бифштексов. Причем Берк, к немалому ужасу Эллери, сначала потребовал прожарить свой получше. Затем они вернулись в квартиру Куина немного вздремнуть. Перед тем как полностью отключиться, Эллери вяло нащупал телефонную трубку и набрал номер полицейского участка. Он застал там своего отца. Как деловито сообщил пожилой джентльмен, он оформлял изъятие дневников и других бумаг.
– Папа, когда ты собираешься допрашивать Лоречту Спейнер?
– В пять.
– Где?
– Да тебе-то зачем?
– Собираюсь поприсутствовать.
– Я пригласил ее сюда, в участок.
– И Армандо, конечно, тоже?
Старик долго не отвечал. Наконец сказал:
– С какой это стати?
– Да так, ничего особенного. Просто мне хотелось бы полюбоваться на них обоих. Я полагаю, что раньше они никогда не встречались?
– Кто – девица Спейнер и Армандо? – инспектор замялся. – Да у нее еще молоко на губах не обсохло, только что из приюта выпорхнула. Где ж встречаться?
– По словам Роберты Вест, Армандо смотрит не на аттестат зрелости, а за что бы у девушки подержаться… Есть у нее, за что подержаться?
– О, да! С этим все в порядке.
– Тогда вызови и Армандо.
– Хорошо, хорошо!
– Кстати, есть еще какие-нибудь подробности о женщинах, с которыми имел дело наш Дон-Жуан?
– Выясняем, – хмуро ответил инспектор, – занялись этим в первую очередь.
– Я спрашиваю из тех соображений, что дамочка, руками которой он состряпал это дельце, могла быть его любовницей – допустим, брошенной когда-то. Таких у него на счету столько, что на целый сераль хватит. Одна из его бывших жен тоже вполне могла сгодиться для его целей.
– Сынок, все это и мне самому уже давно приходило на ум.
Однако если между Лореттой Спейнер и Карлосом Армандо и было что-нибудь, они скрывали это с ловкостью подкупленных членов суда присяжных. Армандо казался озадаченным и заинтересованным вызовом к инспектору Куину. Лоретта же, бросив на него быстрый взгляд, надменно приподняла еще незнакомые со щипцами брови и все остальное время полностью игнорировала его. И это сначала показалось Эллери слишком умелым поведением для такой неискушенной девушки, какой она должна была быть, судя по фактам ее биографии. Но он отогнал эту мысль, отнеся реакцию Лоретты на счет врожденного инстинкта распознавать людей, часто свойственного самым юным представительницам женского пола. Что касается Армандо, то он так и ел глазами девушку. Сразу было видно, что он был бы вовсе не прочь подержаться за ее.., ну хотя бы талию, обтянутую тонким свитером.
Лоретта ничуть не походила на чопорную сухопарую английскую девицу, какими обычно бывают дочери почтенных супружеских пар из Мидланда. Было в ней что-то скандинавское – высокая пышная грудь и белокурые локоны. Казалось, она вошла в кабинет инспектора Куина прямо с палубы шведского крейсера. (И сразу стало ясно, что, как и ее тетушке, так бесславно проигравшей подобную битву, на склоне лет ей придется сражаться с избытком веса, попросту говоря – с ожирением). У девушки было пухлое лицо херувима, аккуратный детский носик, невероятно голубые глаза, такие же невероятно пунцовые губы и кожа, по нежности соперничающая с попкой годовалого младенца. Пухлые губки ее складывались в очаровательную гримаску, пережившую все моды и века и придающую ее детскому лицу недетски сексуальную привлекательность. Эти губки напоминали мужчинам, что за обликом херувима скрывается настоящая женщина. Армандо ощупывал ее взглядом, жмурясь от удовольствия.
Сам Армандо обманул ожидания Эллери. Он совсем не обладал услужливым изяществом манер и вкрадчиво-маслянистым взглядом, присущим завзятому бабнику. Его мускулистое и слишком приземистое тело двигалось слегка неуклюже. Волосы – жесткие, черные, курчавые – делали его похожим на негра. Угреватая кожа, сожженная до черноты кварцевой лампой, только усиливала это впечатление. Пару замечательных темных глаз, искрящихся умом, затеняли почти женские пушистые ресницы. Только его пухлый пунцовый рот, влажный и безвольный, не соответствовал общему грубоватому облику его фигуры. Эллери никак не мог понять, что в нем так пленяло женщин? Лично у него этот тип сразу же вызвал отвращение (Эллери тут же сообразил – отчего. Каждой клеточкой тела Армандо излучал постоянную сексуальную потребность и сексуальное самодовольство, которое, кстати, и могло привлечь к нему представительниц противоположного пола).
Инспектор Куин представил собравшихся друг другу. Армандо едва удостоил мужчин вялым «Бонжур!», которое проворковал, как зобастый голубь. Лоретта коротко и сильно встряхнула руку Эллери и сразу же засияла навстречу Харри Берку, так что унылая комната полицейского участка словно осветилась двумя солнышками из ямочек у нее на щеках. Инспектор рассадил присутствующих, причем Эллери выбрал себе стул в самом углу, откуда он мог свободно наблюдать за всеми, в то же время оставаясь незамеченным. Инспектор вкрадчиво обратился к Армандо: