Лицом к лицу

nadyajet

Жаль, ведь я практически ничего не знаю о парне, которого люблю. Подробности семьи известны, а что происходило, когда Хейл сбежал из дома, нет. Конечно хочется узнать все до мельчайших подробностей, чтобы иметь близость не только с помощью прикосновений.

Уставившись в одну точку, пытаюсь подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы скрыть обиду.

— Детка, в этой истории я не являюсь хорошим персонажем, понимаешь? — с грустью говорит Хейл, заставляя меня взглянуть на него. — Некоторые подробности могут шокировать тебя, а, возможно, и вообще

оттолкнуть, чего мое сердце не выдержит.

— Я просто хочу узнать тебя.

— Не стоит знать того парня, ведь сейчас перед тобой совсем другой человек, а не то животное. Послушай. Я ошибался много раз и жил этими ошибками, но сейчас… Сейчас впервые за долгое время я хочу нормальную жизнь. С тобой. Можно много узнать о человеке, расспросив о его прошлом, однако для чего прошлое, когда есть момент настоящего?..

Он прав, но ведь за старой работой наверняка скрывается какая-то тайна, о которой не хочет говорить Хейл. Это лишний раз способствует появлению интереса. Я хочу, чтобы он открылся мне, и это произойдет, так как многое неизвестно, а неизвестность пугает и интересует.

— Не смотри такими глазами.

— Каким бы ты не был в прошлом, я принимаю тебя, но хочу, чтобы Хейл Осборн открылся.

Глаза парня блестят от света настольной лампы, но замечаю, что ему стыдно. Что это может быть за работа такая?..

— Мы спали с этой женщиной за деньги.

Сглатываю и перевожу взгляд в сторону, при этом часто моргаю.

Это неожиданно и странно. Не знаю, сколько этой женщине было лет, но она явно была не в своем уме, раз спала с двумя парнями и платила им за «услуги». Неужели в то время не было нормальной работы даже на той же стройке?.. Не думала, что реакция подведет меня в такой момент.

— Вы… с ней…

Понятия не имею, как подобрать нужные слова. Голова становится каменной, но пытаюсь взять себя в руки.

— Сколько ей лет?

— Сейчас около тридцати семи, возможно. Не могу точно вспомнить, но тогда она серьезно помогла нам с Одри. Мы благодарны.

— Поняла.

Возвращаю голову к нему на грудь. Всегда происходит какая-то ерунда, которая пугает, однако теперь нужно смириться. Сама попросила, а теперь распишусь под своими словами, думая как девятнадцатилетние парни спали с женщиной, которая старше их на тринадцать лет. Тридцать два года — это небольшой возраст, но разве можно действовать по аналогии двадцатилетнего?..

Даже сейчас чувствую, что Хейл смотрит на меня. Наверняка реакция его не устроила, но я и так пытаюсь сдержать перволичные вопросы, связанные с этой женщиной и ее возможным будущим. Если они благодарны, значит должны поддерживать связь, а если это подлинно, тогда не стоит исключать, что они по-прежнему спят с этой женщиной. Неужели Хейл смог купить джип за счет секса?.. Господи, сколько вопросов.

— Разочарована?

— Нет, просто… неожиданно, — тараторю я, заикаясь. — Вы общаетесь?

— Эпизодически.

Это не помогает. Ответ на каждый вопрос обличает еще больше вопросов. Показушно

зеваю, чтобы дать понять парню, что хочу спать. Хейл тянется к выключателю, и свет гаснет. Если посмотреть со стороны, мои глаза сейчас как фары. Уснуть точно не получится, кажется, у меня теперь есть травма.

Мысли накручивали меня всю ночь, однако уснуть все же получилось. Хейл всегда поднимается раньше, что произошло и сегодня. Потянувшись, приподнимаюсь и смотрю в сторону кресла, которое стоит возле двери. Парень сидит в нем и держит в руках телефон, который поистине начинает раздражать. Я не реагирую на такие мелочи, хотя в душе уже дерусь на кулаках с какой-то девушкой.

После душа спускаюсь вниз, чтобы приготовить завтрак, но мама как обычно опередила меня. Запах блинчиков распространяется по всему дому, и в животе начинает урчать. Мама ассоциируется у меня с завтраком и, к сожалению, со сплетнями. Иногда хочется, чтобы все успокоились и следили за собой, но это просто невозможно. Люди любят судить и наблюдать, однако, только за другими. Если у кого-то все плохо, якобы легче мириться со своими проблемами.

— Доброе утро, — улыбается женщина, оторвавшись от плиты, — где же твой принц?

— Смотрит двигатель на улице. Хейл понравился тебе, не так ли?

Этот вопрос задан далеко не просто так.

— Приятный молодой человек, — с улыбкой кивает женщина и подпирает копчиком тумбу, — и по секрету будет самым красивым зятем среди остальных двух.

Желание, закатить глаза, нарастает. Честно, совершенно ничего нового.

— Помнится, ты говорила, что все люди, с которыми мы общаемся, — наше отражение, — с выдохом напоминаю я. — Хейл лучший друг Редмонда Одри.

Ее взгляд застывает на мне, пока я ожидаю оправдания или чего-то другого. Интересно, о чем именно она сейчас думает?.. Женщина приоткрывает губы, но слова пока не присутствуют.

— Вот как, — фальшиво улыбается мама, — удивительно! Ну, видимо, на Хейла не влияет общение с Одри, поэтому… ничего страшного я не вижу.

Это она серьезно? Неужели Хейл стал потенциальным зятем, которого не стоит терять даже из-за того, что он общается с Редмондом?..

— Почему ты видишь в Редмонде врага?!

— Дорогая, снова ты об этом. Эта тема обсуждалась сотню раз, поэтому ответ ты знаешь! Одри — изгой.

— Изгой?! Как можно так говорить о человеке, с которым ты лично не общалась и… Редмонд хороший человек, мама. Поверь, я точно знаю, ведь успела полюбить его!

Она вынудила меня. Нет никакой провокации, есть только оскорбления в сторону Редмонда и его прошлого, которое никак не может забыться.

Взгляд мамы направлен не на меня. Обернувшись, вижу Хейла, который с болью в глазах смотрит на меня, а затем переводит взгляд на пол.

— Хейл, я…

Он разворачивается и уходит, без промедления направляюсь за ним с криками, чтобы тот остановился. Солнце бьет в глаза, а я начинаю проклинать себя за те слова.

— Подожди, дай объяснить…