Лидерство по-русски
Шрифт:
У Александра III (1881–1894) не было пиетета перед приветствовавшей цареубийство интеллигенцией, которая, в свою очередь, отрицала наличие у императора здравого смысла и понимания прогресса. «Император Александр III считал, что большинство русских бедствий происходило от неуместного либерализма нашего чиновничества и от исключительного свойства русской дипломатии поддаваться всяким иностранным веяниям», – вспоминал великий князь Александр Михайлович. Александр III не видел необходимости в кардинальных переменах и потому, что за рубежом его не только критиковали (как критиковали всех без исключения российских монархов, что бы они ни делали), но и считали примером для подражания. Канцлер
Государство вновь стало усиливать свою роль в экономике, исключив, в частности, возможность строительства и эксплуатации железных дорог частными обществами. Вновь круто развернулась таможенная система – от фритредерства к протекционизму. В 1880-е годы начинается настоящий промышленный бум, который серьезно менял лицо страны: в среднем рост на 5 % в год вплоть до 1914 года.
Свое внешнеполитическое кредо Александр III начертал на донесении Петра Александровича Сабурова:
«Я понимаю одну политику: извлекать из всего все, что нужно и полезно для России, и меньше женироваться для извлечения этой пользы, а действовать прямо и решительно. Никакой другой политики не может быть у нас, как чисто русская, национальная».
Как напишет об Александре III Сергей Юльевич Витте, «его гигантская фигура, представлявшая какого-то неповоротливого гиганта, с крайне добродушной физиономией и бесконечно добрыми глазами, внушала Европе, с одной стороны, как будто бы страх, а с другой – недоумение: что это такое? Все боялись, что если вдруг этот гигант да гаркнет».
В конце XVIII–XIX веках были заложены основы российской интеллектуальной традиции. Философия была тесно связана с жизнью, морализаторством, а потому чаще обнаруживала себя в литературе и публицистике, нежели в научных трактатах.
Идейно-политический спектр России – дистанция между левым и правым – уже в XIX веке окажется намного длиннее, чем где бы то ни было, и этот плюрализм воспроизведется в постсоветской России. Современные идейные размежевания во многом берут начало уже в те времена.
Как представляется, основоположником консервативной традиции можно считать Николая Михайловича Карамзина, который ужаснулся от Великой французской революции и отдал явное предпочтение органическим российским началам. Основными носителями консервативной традиции выступили славянофилы – последователи Алексея Степановича Хомякова, видевшие плюс в самобытности России – православии, земских и сословных принципах, крестьянской общине, отсутствии классовой борьбы. Консерватизм продолжился также и как не связанное со славянофильством интеллектуальное течение (поздний Пушкин, Гоголь, Тютчев, Достоевский). Консервативно-охранительное течение ассоциировалось с деятельностью последних российских императоров, и его идеологами выступали Сергей Семенович Уваров, Михаил Никифорович Катков и Константин Петрович Победоносцев.
Либерализм, судя по всему, начался с Радищева, воспитанного французским Просвещением и атеизмом и сделавшего упор на сострадательности и человеколюбии. Либералы в значительном количестве оказались в рядах западников (первым из которых я считаю Чаадаева), которые возмущались крепостничеством, самодержавием, бюрократизмом, отсталостью, невежеством и призывали брать пример с Англии и Франции. Из либерального западничества после прививки к нему марксизма, анархизма и народнических идей вырос российский социализм, провозвестником которого представляется Белинский, а главными творцами, идеологами и практиками во всемирном масштабе – Ленин и Сталин. В советское время именно социалистическая идея в ее коммунистической форме – с прибавлением диктатуры пролетариата – осталась единственной признанной идеологией, хотя все остальные течения немедленно проявляли себя при первых признаках оттепели. При этом и ленинизм был самобытен: ни в одной другой стране мира воплощение марксистских идей не привело к однопартийному государству.
Николай II (1894–1917) в стремлении модернизировать страну начал реформы с осторожных шагов, демонстрируя ставший вскоре фирменным стиль, который яркий публицист, писавший в эмиграции, Иван Лукьянович Солоневич сформулирует довольно точно: «как всегда, медленно и, как всегда, с огромной степенью настойчивости, – ничего не ломая сразу, но все переделывая постепенно». Важным фактором модернизации страны Николай считал расширение прав земств, протестовавших против бюрократической опеки. Российские либералы, которые были вынуждены соперничать за симпатии народа с исключительно радикальными социалистическими организациями, сами занимали гораздо более левые позиции, чем аналогичные группы в Западной Европе, отрицая даже право собственности. Даже убийства эсеровскими террористами двух подряд министров внутренних дел – Дмитрия Сергеевича Сипягина и Вячеслава Константиновича Плеве – вызвали сочувствие общественных кругов.
Борьбу против императорской власти возглавили активисты земского движения из числа высших аристократов и крупных бизнесменов и продолжили земские дворянство и служащие вместе с прогрессивной интеллигенцией. В ноябре 1904 года на Земском съезде впервые в российской истории легально прозвучали призывы к принятию конституции, созыву парламента и введению основополагающих прав и свобод. Неудачи России в войне с Японией привели сначала к серьезному брожению среди интеллигенции и либерального дворянства, а затем и массовым протестам в городах, вооруженным столкновениям и крестьянским бунтам. На фоне всероссийской забастовки осени 1905 года император Николай II согласился на серьезную либерализацию политического строя.
Россия получила конституцию, политические свободы, избирательное право, двухпалатный парламент и стала конституционной монархией. Первые две Государственные думы, в которых большинство принадлежало либеральной партии конституционных демократов (кадетов), оказались настолько оппозиционны, что их заседания превратились в нескончаемый антиправительственный митинг и были распущены после нескольких месяцев работы. Лишь избранная в 1907 году Третья дума, где ведущей партией стала более умеренная партия октябристов, занялась законотворчеством и доработала отведенный ей пятилетний срок. Восстания в стране продолжались вплоть до 1907 года и были подавлены активными вооруженными усилиями премьера Петра Аркадьевича Столыпина. При Столыпине Россия осуществила мощный экономический рывок, однако премьер был убит в Киеве в 1911 году социалистом-революционером.
В Первую мировую войну Россия оказалась втянута в силу своих союзнических обязательств перед Антантой, в которую входили также Великобритания и Франция; собственных геополитических интересов на Балканах и в союзных славянских государствах, которым все больше угрожали Австро-Венгрия, Германия и Оттоманская империя.
Война и последовавшая в 1917 году революция до сих пор окружены множеством мифов. Чаще всего считали, особенно в советские времена, так: слабая и нищая Россия терпела поражение в Первой мировой войне, ее экономика рухнула, армия развалилась, людские ресурсы иссякли, свирепствовал голод, недееспособное и неадекватное самодержавное правительство вело страну путем измены, за что буржуазия его и свергла в Феврале, а ее, в свою очередь, в Октябре свергли пролетариат и крестьянство. Все это весьма далеко от истины.