Лидия. Головная боль академии. Книга 2

Лавру Натали

– Через рукопожатие? – строго поинтересовался дедуля.

– Не совсем, – ответила я. – Это был отвлекающий манёвр, – и продолжила: – Итак, каждому из вас достались, пусть неприятные, но абсолютно безвредные зелья.

– Отмените немедленно! – скрипнула истеричным голосом мадама, и товарищ по несчастью Келтон Гравис дополнил её требование неприязненным взглядом на меня.

– Да, конечно. В случае с вами и вами, – я обратилась к ним, – как вы уже догадались, была мигрень, – пастилка отмены головной боли незаметно выскользнула

у меня из барсетки и юркнула за шиворот Агнесс. – Через десять минут от неприятных ощущений не останется и следа.

Глянув на озверевшего Амавера, я поняла: дедушка подождёт.

– Ваше высочество, в вашем случае имели место некие ощущения интимного характера, и они тоже вот-вот исчезнут, – сообщила прекрасную новость и одарила наследного принца пастилкой отмены стояка.

Ну, а дедулю ждал сюрприз: как только исчезнут призрачные паучки, он увидит мою красавицу Розочку. Как же не показать любимицу деде?

– Розочка, стань видимой, – тихонько прошептала я.

Зря.

Если деда Терн с Амавером едва заметно вздрогнули, то мадам де Тинс охнула и замерла в паническом трансе.

– Прошу не пугаться. Это мой фамильяр.

Поздно. Всё пошло не по плану.

– Ы... Ы... Ы... – мадама вжалась в стул и начала сползать вниз.

– Розочка, скройся, – шепнула я, уже жалея, что решила похвастаться своей красавицей.

Кто ж знал, что Агнесс де Тинс арахнофоб?

Как-то невесело всё получилось. К моему прискорбию, все трое членов и одна члениха (или членка?) комиссии смотрели на меня волками.

Неужели не подтвердят патент?

Зелье варилось чертовски долго. Я высасывала свою речь из пальца, кое-где повторяясь, чтобы заполнить тягостную пустоту.

Наконец, я разлила зелье по формам, показала шкалу дозировок и предложила комиссии уже готовые пастилки для настроения.

Отказались все.

Тогда я продемонстрировала впитываемость зелья, прилепив пастилку к собственной шее. Мне разогнать печаль точно не помешает.

Попутно четыре пастилки юркнули за шиворот всем комиссионерам.

Так-то! Нечего портить мне защиту кислыми минами.

– Благодарю за внимание. Пастилки застынут через два-три часа, опыт окончен.

– Ожидайте решения комиссии в коридоре, адептка, – чуть ли не замогильным голосом объявил дедуля, на которого веселящее зелье, похоже, не подействовало.

Мы с профессором Фенеком вышли аки побитые собаки, а в коридоре мерял пространство широкими шагами Эдриан.

– Как всё прошло? – спросил, чем выдал подлинные эмоции. Переживал.

Ответил Фенек, но почему-то не ректору, а мне:

– Молитесь, адептка, чтобы вас не казнили за вопиющее непочтение к носителям императорского рода.

От такого тона даже я поверила, что мне хана.

***

Лидия

Профессор Фенек продолжил сокрушаться:

– Я должен был досконально изучить ваш план выступления!

Нельзя было доверять вам! – он то снимал очки, то тут же надевал их, затем повторял свой ритуал по новой.

Мне даже стало его жаль.

– Вашей вины в этом нет. Я не включала эксперимент в официальный план. Считайте, это просто была наглядная демонстрация.

– О чём вы только думали?! – крик души профессора.

– Я не знала, что там будут эти... принцы!

Эдриан, до этого молча слушавший нашу, так сказать, беседу, мрачно спросил:

– Кто-нибудь объяснит мне, что случилось?

– Адептка Ферб применила запрещённый приём. Это могут воспринять как оскорбление императорских персон.

– Да они не... – я хотела снизить градус напряжения, но не успела: дверь в аудиторию открылась, и ржущий дедулечка грозно рявкнул:

– Профессор Фенек, адептка Ферб, зайдите.

Ага, то есть я-таки наказана. Деда суровости нагнал, будто пороть меня собрался.

В общем, если коротко: патент мой зарегистрировали, печати поставили, документы отправили в бюро.

Своего я добилась.

– Профессор, Госпожа де Тинс, господин Гравис, – обратился к ним деда, – я и мой племянник хотели бы поговорить с адепткой с глазу на глаз.

О-оу!

Стоило двери отрезать меня от окружающего мира, как на всю аудиторию прогремело:

– Это что, чёрт возьми, такое было?! – деда злился, но как-то по-весёлому.

– Почему вы не сообщили, что будете в комиссии? – огрызнулась я в ответ.

– А ты думала, мы пропустим твой первый секретный патент?

Отлично общаемся. Отвечаем вопросами на вопросы.

– Так сказать-то хотя бы можно было?

– Мы хотели сделать сюрприз!

– Сделали. Молодцы, – буркнула обиженно и отвернулась, сложив руки на груди.

– Так же сильно меня бесил только твой отец! – не остался в долгу дедушка.

– Ты посмотри на неё! Она ещё и обиделась! – вставил свои пару медяков Амавер и заржал, а вместе с ним и дед.

И потешались они надо мной!

– Пойду успокою Фенека, пока его удар не хватил, – бросила я им и шагнула к выходу.

– Стоять! – всё-таки у деды прекрасно поставленный командный голос.

Я встала.

– Так, значит, ты всё же добилась своего дикаря? То-то он мечется-нервничает за дверью, – что-то дедуля сегодня чрезмерно любопытен.

– Ты во мне сомневался? – я изогнула бровь.

– А почему он весь в чёрном? Носит траур по прежней жизни? – усмехнулся Амавер.

– Не всем же быть модниками, как ты! – зубки показывать я тоже умею.

– Жаль, не успел толком разглядеть будущего родственника, – вздохнул кузен.

– Вы сюда припёрлись только чтобы на Эдриана посмотреть? А как же мой патент?

– Ты молодец, конечно, – полунасмешливо ответил дед. – Мы чего-то такого и ждали от тебя. Но эрекцию и пауков мы тебе ещё припомним!