Life in me
Шрифт:
Я уже немного скучаю по нашим итальянцам. Они там примерно с неделю. Интересно, получится ли у них так же, как у Николь.
Мы приезжали на их свадьбу, как-никак шафер и подружка невесты. Они женаты. Наконец-то! Ребекка взяла фамилию мужа, и теперь она моя сестрёнка названная, так скажем. Если честно, я не совсем разбираюсь в таких поворотах. Но она вошла в нашу семью. И я искренне рад за Райана. В свидетели на нашу свадьбу мы решили взять наших сожителей, а их дочь понесёт нам кольца, а саму Оливию понесёт мой папа. Честно говоря, это идея Эммы. Она насмотрелась фильма “Дневники
Бракосочетание происходило во дворце семьи и брака. Платье помогала выбирать Эмма по социальной сети: невеста была в двухцветном розово-белом платье. Правда розового цвета там было совсем немного – только подол и нежно-розовый корсет на спине.
И там же она обговаривала с издателем все нюансы “Фотографа”. Мистер Лютер сказал, что издаст её книги в течение этой недели в пробной партии, а это около пяти тысяч книг. Причём и первой, и второй ровно по пять тысяч. Всего – десять.
Мероприятие назначено на первое августа. Нужно будет подготовить венчание, ибо уже через считанные дни это свершится, и я наконец смогу законно назвать её миссис Албертон. Вот слёз-то будет... Как бы моя будущая жена не затопила церковь.
Эмма скачала на свой телефон приложение, связанное с беременностью, и, прочитав про 12 неделю, пришла в ужас и начала паниковать. Я ради интереса прочитал то, что её повергло в такой шок. Оказалось, что на двенадцатой неделе начинают формироваться зачатки ногтей у наших детишек, и они тренируются сосать пальцы и готовятся пить молоко. Она начала носиться взад-вперёд, повторяя одну и ту же фразу: “Они будут царапать меня изнутри!” В конце концов, я позвонил миссис Тайлс, и она успокоила эту паникёршу.
Сейчас мы готовимся к походу в больницу и к плановому осмотру. Девушка, пообедав, облокачивается на спинку и кладёт руки на живот.
– Так, господа или дамы, чтобы на УЗИ лежали хорошо, и можно было послушать ваши сердца! Ну, пожалуйста, – уговаривает моя невеста и трёт ладонями свой живот. Это выглядит так мило. Девушка в своём чёрном наряде в белую крапинку – майка и шорты. Честно признаюсь, она меня безумно заводит в таком образе. Да и грудь у неё становится более округлой и больше в размерах. Боже мой, практически месяц я не заходил в её пространство.
Но каждый раз, при моих попытках это сделать, она говорила, что очень боится за малышей, так как они уже больше в размерах и всё чувствуют. Она боится выкидыша. Если честно, я тоже этого боюсь, но желание меня не покидает. Теперь я уже не психую, как раньше, из-за этого и не прошу совета, как это контролировать. Я знаю, что этот процесс не поддаётся контролю, поэтому приходится довольствоваться тем, что выпадает на мою долю.
Хотя, мне кажется, Эмма сама этого хочет, только сдерживается.
– Дорогой, я хочу, чтобы вы с группой выступили на презентации моей книги. Только, наверное, без Николь. Ей на восьмом месяце делать там будет нечего. Тем более столько простоять... Этого она точно не выдержит.
Вот это заявление! Не ожидал я такого поворота событий.
– Ну, надо позвонить папе, и тот узнает у продюсера. Мы давно не выступали, да и бесплатное выступление может хорошо пропиарить нас, – задумался я и взял в руки свой блэкберри.
Набрав номер отца, я начал ждать, расхаживая по чёрному мраморному полу нашей кухни. Кухонное помещение у нас не разделено на столовую и место для приготовления еды, всё в одном помещении.
– Пап, привет. Я хотел узнать кое-что. В общем, Эмма хочет, чтобы мы выступили у неё на презентации, это что-то типа благотворительности, – объясняю я, и Эмма кивает.
– Ну, это можно устроить, только нужно позвонить продюсеру и устроить репетицию перед презентацией. Насколько я помню, она первого числа, ты мне говорил, – предупреждает отец, и я одобрительно отвечаю ему. Эмма радуется, поняв, что всё получилось, и, когда я прощаюсь с папой, она подлетает ко мне и целует.
Ну вот, снова это чувство. Я не могу не обратить внимание на то, что её грудь упирается в мой пресс. Девушка пахнет яблоком, и этот манящий запах всё больше соблазняет меня, даже без того, что она вытворяет своим языком.
– Эй, ребят, мы же всё-таки едим, – говорит Кайл, и Эмма, стесняясь, отстраняется от меня и ведёт куда-то, взяв за руку. Я не понимаю, что происходит, и смотрю на то, как она виляет пятой точкой, поднимаясь на второй этаж.
– Эмма, что ты делаешь? – спрашиваю я в нетерпении. Девушка останавливается на лестничном островке и смотрит на меня, натягивая майку. Ей уже становится мала та одежда, которую она носила раньше.
– Хочу отблагодарить моего спасителя. Я больше недели искала живой звук на презентацию моей книги, совсем забыв, что у меня есть свой живой звук, – она проговорила это очень нежно и чертовски соблазнительно.
Мы вошли в нашу красно-синюю спальню, и нам пришлось выгнать Найта в холл. Дверь в детскую закрыта, поэтому Найт точно не сможет прокрасться к практически трёхмесячному ребёнку.
– Садись, – командует моя королева, и я повинуюсь, сев на край кровати напротив девушки, – сними джинсы и боксёры.
Я просто в шоке! Когда она успела стать такой властной?
После продолжительных действий девушка сняла с меня рубашку и исцеловала весь мой пресс, а я лежал на кровати, но ноги мои находились на полу. Эдакое полусидящее положение. Орган мой уже давно стоял по стойке смирно, но, когда девушка приближается к нему,я издаю довольный стон.
Когда она берёт его в рот, я схватываю простыню и задерживаю дыхание.
В следующие полчаса в комнате раздаются стоны долгожданного удовольствия и мольбы делать это сильнее. Под конец я рву простынь и прошу Элизабет остановиться, но она как будто специально продолжает. Я не выдерживаю напора и начинаю двигаться, помогая ей, как можно глубже впускаю свой орган в её сладкий ротик. Она сжимает его губами, и я больше не могу терпеть это наслаждение и выкрикивая её имя, кончаю в неё. Она глотает мою жидкость, и в следующие несколько секунд происходит то, чего следовало ожидать. Её тошнит от токсикоза, а я весь мокрый и не могу отойти от оргазма. Но переборов себя, я всё-таки одеваюсь и иду в туалет к моей страдалице.