Лифт особого назначения
Шрифт:
Все кроме Бориса вернулись в основной модуль. Борис, оставшийся в аппаратной, подал питание на энергоблоки и привел кабину в движение. Они медленно начали подниматься, вновь набирая скорость.
Через час Лифт достиг станции «Гагарин». Это была конечная точка подъема. Обменявшись приветствиями с космонавтами, находящимися на станции, экипаж Лифта вновь занял свои места, и они начали спуск.
После случившегося с Эдуардом все пребывали в молчании. Разговор не клеился. Каждый сидел в своем кресле и, казалось, все боялись смотреть друг другу в глаза, будто каждый
Борис тоже молчал. Последние секунды Эдуарда Львовича вновь и вновь проматывались в его памяти. Но Борис утешал себя тем, что теперь все позади. Он по старшинству занял место руководителя группы. Теперь его не будет затмевать тень шефа. Теперь между ним и Оксаной не будет Эдуарда Львовича, и может она, наконец, обратит внимание на Бориса? Ведь он не желал смерти начальнику и не виноват в том, что так получилось. Его, Бориса нет в том вины. Так он думал, забыв совсем о том, что именно благодаря ему дрон сел на площадку шахты и оставил там мину. Но такие мысли Борис поспешил загнать в самый дальний угол подсознания. Теперь его жизнь начинается заново. Теперь он — главный. Теперь проект становится его делом. Ведь не зря же он отдал ему последние десять лет жизни.
За стеклами иллюминаторов поголубело. Тело вновь обретало вес, от которого Борис успел уже отвыкнуть. В кабине становилось душно. Запасы кислорода, рассчитанные на один подъем, заканчивались. Товарищи сидели молча. Нараьян тяжело дышал, по его смуглому лицу стекали капли пота. Оксана, все еще бледная, сидела, прикрыв глаза. Странник, сняв очки, уставился в невидимую точку перед собой, по его отрешенному виду нельзя было догадаться, о чем он думает.
На главном экране монитора сменялись цифры, отсчитывающие оставшиеся метры. Ход лифта замедлялся, а вместе с ним тело наливалось свинцом. Вот кабина коснулась земли, пол чуть дрогнул. Дверь плавно отошла, впустив в салон, хоть и жаркий, но все же свежий воздух.
Борис и его коллеги отстегнулись, поднялись с кресел и направились к выходу.
Прямо от трапа была раскатана длинная ковровая дорожка, которая вела к узкому проходу между расставленных вокруг площадки заграждений. На металлический заборчик наседала толпа, состоящая из служащих КосмоЛифта, рабочих, строителей, местных зевак в национальной одежде. Ближе к проходу стояло начальство: Синицын, Крашенинников, члены московской комиссии. При появлении команды Лифта все шумно захлопали, раздались возгласы с неразборчивыми приветствиями. Защелкали фотокамеры, сверкая вспышками.
Борис, шедший чуть впереди товарищей, поднял руку и помахал. Они прошли по дорожке к проходу. Народ встречал их как героев, совершивших невиданный подвиг. Это ласкало самолюбие Бориса. Он даже забыл о той страшной утрате, через которую им пришлось пройти, чтобы не просто завершить испытания, но и самим остаться в живых. Он широко улыбался и кивал встречающимся лицам.
Когда они приблизились к проходу, толпа расступилась. Борис направился мимо высоких начальников, которые в отличие от остальных, вели себя сдержанно и лишь короткими
Но им надо было идти дальше. Толпа расступалась, и человек в сером остался позади. Там, за собравшимися, на полупустой площадке стояли автобусы, машина скорой, и почему-то черный полицейский воронок. Он-то здесь зачем?
У Бориса как-то странно похолодело в груди. В голове шевельнулись нехорошие подозрения. В ногах пропала былая уверенность. Рядом с воронком появились две крупные фигуры в касках, обвешанные бронежилетами и с автоматами в руках. Борис интуитивно замедлил шаг. На него наскочили Странник и Нараьян. Извинившись, Борис пропустил их вперед, а сам дернулся в толпу. Люди расступились, и он начал быстро пробираться между ними, стараясь уйти прочь от того места, где стояла полицейская машина.
Борис расталкивал людей, желая убраться отсюда как можно быстрее и дальше. И вдруг он почувствовал, как кто-то крепко схватил его за плечо. Борис дернулся. Но тут же его левую руку тоже кто-то сжал. Ноги Бориса подкосились, и он начал заваливаться. Но чьи-то сильные руки не дали ему упасть, поставили его ровно.
Перед Борисом возник тот самый человек в сером.
— Полковник Смирнов, — представился он, показывая удостоверение. — Борис Геннадьевич Рябинин? Вы арестованы.
В этот момент на запястьях Бориса щелкнули наручники. Двое здоровяков в штатском встали по бокам, придерживая Бориса за локти.
— Отведите его, — сказал Смирнов.
Люди перед ними расступились. Борис увидел стоявших неподалеку Оксану, Странника и Нараьяна. Он встретился с Оксаной взглядом, и ему стало не по себе. Она ничего не говорила, но он словно слышал ее голос: «Это ты убил его». «Неужели она все знает?» — в ужасе подумал Борис и отвел глаза. Крепкие руки здоровяка подтолкнули его в спину, заставляя идти к полицейской машине.
Его увели. Оксана оставалась стоять с Нараьяном и Странником. Она наблюдала, как закрылась дверца воронка за спиной Бориса, а затем оседала пыль на дорогу, по которой укатила машина. Оксана обернулась к башне, внутри которой они только что спускались. Сетчатая шахта уходила далеко в небо, превращаясь в невидимую нить. Солнце слепило глаза и напоминало о том, что где-то там, где начинается космос, остался Эдуард Львович Ростиславский, создатель невиданного лифта, пусть ненамного, но приблизившего людей к манящим и недостижимым звездам.