Лифт в преисподнюю

Март Михаил

— И пусть. Я готова быть золушкой всю оставшуюся жизнь и потерять еще одно наследство. Зато мы будем вместе.

— И жили они долго и счастливо и умерли в один день. Только что мы упустили шанс умереть вместе. Нет, такой конец меня не устраивает. Лучше оставайся принцессой, а я пойду своей проторенной дорожкой.

Он склонился и поцеловал ей руку, потом поднял голову и спросил:

— Ты что-то сказала о наследстве?

Ника засмеялась.

— Вот оно что! Бедный принц, значит, ты ничего не знаешь? Сегодня, как и пять лет назад, тебя потусторонние ветры вновь

занесли на помолвку.

— Это я знаю.

— Только теперь это моя помолвка. Завтра я должна идти под венец с человеком, за спиной которого золотые горы. Брак по расчету.

— Вот оно что!

Артем затих. Он опять оставил отмычки в сейфе, чтобы не убегать с уликами в кармане. Значит, Трифонов быстро сообразит, кто вскрыл сейф, и проведет параллель между ним и сбежавшей невестой. Может, и впрямь существуют потусторонние силы, водящие ими, как марионетками. Он сел в тюрьму за то, что ограбил любимую женщину, но она об этом так и не узнала. Теперь его вызволили из тюрьмы для того, чтобы он сделал то же самое.

— Ты хочешь уйти? — сдерживая слезы, спросила Ника.

— Нет. Вернусь с тобой назад. Я оставил в усадьбе свой чемодан с вещами.

— Но это же опасно. Там Трифонов.

— Вряд ли он помнит обо мне. Столько лет прошло. Трифонов трезвый человек. Уж он-то не поверит в сказки. А мое появление там иначе как видением не назовешь. Ты же сама онемела, увидев меня. И потом, я не собираюсь с ним здороваться. На балу слишком много народа.

— А может, мы не будем туда возвращаться? Никогда.

Артем улыбнулся.

— Я не имею права дважды лишать наследства любимую женщину, не предложив ей адекватной замены. Я бродяга и останусь им навсегда. К тебе же фортуна благоволит и второй раз поворачивается лицом. Нет, принцесса. Мы из разных миров. Сегодняшней ночи мне хватит до конца моих дней. — Артем встал.

К машине они шли молча, держась за руки, и каждый ощущал исходящее от другого тепло.

Выезжая со стоянки, они вновь увидели «мерседес», который вынырнул из переулка. Артем нажал на педаль газа. Гонки начались.

* * *

— Прошу всех выйти из помещения, — резко приказал Трифонов.

Агент страховой компании и представитель банка вопросительно посмотрели на господина Пуартье. Тот кивнул головой и пояснил:

— Этот господин — очень опытный следователь из прокуратуры. Он просит освободить помещение, в котором произошла кража. Мы обязаны подчиниться. Эта территория в его юрисдикции. К тому же, как я понимаю, охранять здесь уже нечего.

Все вышли в коридор. В комнате остались Трифонов и Куприянов. Следователь подошел к сейфу и осмотрел его.

— Вот уж чего не ожидал увидеть, так это знакомых отмычек, сделанных под левую руку. Он опять оставил их в замке.

Куприянов покачал головой.

— Это невозможно, Александр Иваныч.

— Я верю своим глазам, а не теории вероятности, Семен.

Он принялся осматривать окно, веревку, решетку, стоящую у стены.

Куприянов не унимался:

— Александр Иваныч,

Артем Зерцалов погиб в колонии по собственной неосторожности во время передвижения колонны на лесоповал. Свалился с понтонного моста в реку и утонул. Я видел сводки. Это случилось месяц назад. Дело Козьей Ножки вернули в архив нашего управления. А это значит, что этого человека больше не существует. Он мертв.

— Чаров не только мертв, но и похоронен с почестями на престижном кладбище, однако я с ним только что разговаривал. Но это ничего не меняет. Воскресить Чарова мне не удалось. Очень авторитетные люди несли его гроб, и власти не позволят нам вернуть к жизни то, что они уже похоронили.

— И он останется безнаказанным?

— Не знаю, капитан. Думаю, что он очень скоро вернется в Россию с новой идеей. Вот тогда мы и получим свой шанс. Рано или поздно, но это случится. Просто нужно быть готовыми к встрече. А сейчас надо собрать всех гостей на втором этаже, обслугу на первом и никого не выпускать из дома, пока мы их не опросим. Звони дежурному по городу, пусть выделят машину и привезут сюда криминалиста Дымбу и Наташу Рогову. Без Дымбы мы ничего трогать не будем. В комнату никого не допускать, и без того натоптали.

Они вышли в коридор.

— Заприте комнату, — приказал Трифонов. — До появления экспертов в помещение никого не допускать.

Чаров переводил слова следователя на французский. Наклонившись к уху Куприянова, Трифонов шепнул:

— Пройдись по особняку и проверь, здесь ли Ника. Куприянов улыбнулся, кивнул головой и отошел.

— Господин Пуартье, что находилось в сейфе?

— Ожерелье. Фамильная ценность, полученная мной в наследство. По завещанию моих предков это ожерелье должна надевать невеста на церемонии бракосочетания. Мы привезли его в Россию с этой целью. По желанию моей невесты обряд венчания должен состояться, — он глянул на часы, — уже сегодня в девять утра в Соборе Святого Андрея Первозванного. Учитывая ценность семейной реликвии, ожерелье поместили в сейф, выставили внутреннюю и внешнюю охрану.

— Внешняя меня не интересует. Кто находился внутри?

— Охранник из страховой фирмы и охранник, предоставленный питерским частным охранным агентством.

— И где же они?

— Француз здесь. Он утверждает, что ему сделали укол и он потерял сознание. Когда очнулся, его русского напарника на месте не было, окно и сейф открыты, ожерелье исчезло. Он сумел встать, подошел к двери и постучал. Так стало известно об ограблении.

— Когда это случилось?

— Около двух часов назад, а может, и раньше.

— Что известно о русском охраннике?

Из толпы вышел генерал Игнатов. Трифонов знал его с давних пор, когда Игнатов еще служил опером в управлении, помнил, как быстро он взбирался по иерархической лестнице и закончил карьеру в должности начальника управления по борьбе с экономическими преступлениями.

— Здравствуйте, Александр Иваныч. Моя вина, признаю. Поставил новичка на ответственный пост, но я-то считал наоборот. Профессионалы мне нужны здесь, а в запертой комнате особых навыков не нужно.