Лига охотников за вампирами
Шрифт:
Никита Дурандеев затрясся, ибо по натуре своей был хоть и громогласным, но несколько трусоватым человеком:
– Упыри в моем поместье, магистр? Но где они прячутся? Я ведь знаю всех крепостных поименно. Среди них нет таких, что днем дрыхнут, а ночью трудятся. Да и среди моих дворовых и домашней челяди тоже нет.
– Князь, к вашему поместью прилегает большой лес, – напомнил Альбрехт. – Да и кровососы могут только время от времени встречаться с Архипом. Сделаем так. Вы не должны выказывать ему недоверия или отлучать от себя, потому что это может спровоцировать вампиров на неожиданные действия. Я буду следить за дворецким, и рано или поздно мы выйдем
Князь воспрянул духом:
– И тогда, магистр, ни господь, ни дьявол не удержат меня от того, чтобы снести головы кусачим тварям! Архип был со мной за границей, в Париже, Лондоне, Берлине, наверняка там и подцепил эту заразу. Но почему они приставили его ко мне?
– Чтобы следил за вами и за Орденом, регулярно докладывал им о планах, направленных против них, – пояснил Альбрехт. – Князь, признаюсь, я недооценил наших противников. Похоже, они давно в курсе, что мы с дочкой пользуемся вашим гостеприимством. А значит, нам надо быть начеку! Твари что-то замышляют. Однако пока я не могу понять, что именно. Ладно, время покажет. Велите-ка позвать сюда Архипку...
Прибежавшему в великой спешке дворецкому князь велел раздеться. Дворецкий, желтея, спросил:
– Неужели донага, ваше сиятельство?
– Все снимай! – приказал Дурандеев сурово.
Архип скинул абсолютно всю одежду, прикрывая срам руками. Князь и магистр обошли застывшего на месте мужчину.
– А это что, милейший? – спросил Альбрехт, указывая на большое красное пятно на боку. – Похоже на старую татуировку, которую пытались удалить.
– Так и есть, месье, – ответил дворецкий. – В окаянном Париже по дурости сделал себе срамную татуировку. Баба голая, сисястая, в дурной позе... А потом раскаялся и побывал у знахарки – она мне ее едкой мазью вывела. Вот вам крест, что все так и было!
Князь, кажется, поверил Архипу и добрым голосом велел ему удалиться.
– Похоже, магистр, зря вы Архипку подозревали, – заявил он. Но ван дер Квален был уверен: раньше тело Архипа украшала вовсе не срамная татуировка, а изображение амфисбены. И то, что дворецкий ее уничтожил, вовсе не значило, что он перестал служить упырям, – просто заметал следы.
Наступила осень. Валерия не тяготилась своим одиночеством, ибо привыкла играть роль помощницы отца. Однако девушка часто задавалась вопросом: как долго ей придется этим заниматься? Ответ был известен: до конца дней своих! Потому что она никогда не сможет оставить батюшку и бросить его на произвол судьбы. Сие означало, что ей не суждено семейное счастье. Ибо какой мужчина допустит, чтобы его жена и мать его детей боролась с вампирами и подвергала свою жизнь, а заодно жизнь близких ежесекундной опасности со стороны клыкастых чад Гекаты?
Начался сезон охоты, развлечений, взаимных визитов и балов. Князь Дурандеев отъехал в Петербург. Вернулся спустя две недели и сообщил, что один из его соседей, граф Илья Филиппович Залесский, чья звезда в последние годы все стремительнее восходила на небосводе придворной жизни, был удостоен монаршей милости: император Павел возжелал посетить своего подданного и верного сподвижника в его имении.
– И по сему поводу граф устраивает небывалый прием! – завершил свой рассказ князь Никита. – Виделся я с ним в столице, и он, конечно же, пригласил и меня. Однако ж, магистр, слава о ваших медицинских познаниях дошла в том числе и до графа. Поэтому Илья Филиппович желает во что бы то ни стало видеть на балу вас и вашу прелестную Валерию.
Сердце Валерии забилось – она еще ни разу в своей жизни не была на балу, тем более на таком, который намеревался почтить своим присутствием император. Однако Альбрехт отмахнулся:
– Невозможно, князь! У меня очень много дел. Думаю, я вплотную подошел к разгадке причины вампиризма. Значит, мои поиски вакцины вскорости увенчаются успехом. А именно это и нужно Ордену!
Князь понимающе кивнул:
– Магистр, я знаю, что вы жертвуете собой ради того, чтобы найти противоядие и истребить тварей. Но должен заметить: прием дается в честь нашего обожаемого монарха, а государь во время приватной аудиенции, которой он удостоил меня в Гатчине, дал понять, что желает познакомиться с вами. Да, он всего лишь рядовой член Ордена, но притом – российский император! Вряд ли вы можете воспротивиться его желанию, тем паче что его величество чрезвычайно благодушно настроен к вам. Такой шанс нельзя упустить, ведь на нашей стороне самый могущественный человек в мире!
Альбрехту пришлось нехотя дать свое согласие. Голова Валерии была теперь занята предстоящим торжеством. Там обещало быть все петербургское общество. А кто такая она? Дочь истребителя вампиров и алхимика!
Князь Дурандеев, благоволивший к Валерии, велел портнихам сшить для нее подходящее бальное платье. Альбрехт ворчал, что Валерия занимается пустяками, однако, как отметила девушка, втайне был рад тому, что его дочка выйдет в свет.
– Я знаю: твоя жизнь вследствие моего членства в Ордене и преследования тварей лишена многих радостей, необходимых девушкам твоего возраста, – сказал Альбрехт Валерии в порыве откровенности. – Но, с другой стороны, ты защищена от лживого великосветского мира. Ведь в нем, как тебе хорошо известно, полно кровососов! Они стремятся к власти, богатству и влиянию. Они везде, где сияют злато и алмазы.
Подумав, отец поцеловал дочь и добавил:
– Это будет отличной возможностью взглянуть на противника. Потому что на балу у графа наверняка будет полно вампиров. Хорошо знать в лицо того, чью голову потом придется отрубить!
Платье, изготовленное портнихами из числа крепостных, не уступало по своей элегантности нарядам, которые были изображены в новейшем изобретении – так называемом бюллетене мод, представлявшем сановной публике последние веяния ткаческого портновского искусства из Парижа и Лондона.
Князь Никита, умиленный грацией и красотой Валерии, которая напомнила ему любимую дочь Аннушку, скончавшуюся много лет назад от скарлатины, преподнес поистине царский подарок – ювелирный набор, состоявший из ожерелья, браслетов, серег и диадемы, все из золота и сверкающих камней.
– Князь, эти украшения бесценны! – заявил Альбрехт. – Моя дочь не может принять их!
Князь Никита зашевелил усами и вздохнул:
– Магистр, но хотя бы один вечер покрасоваться в бриллиантах, жемчугах и сапфирах она может? И я уверен, что ваша Валерия затмит всех, причем не пышностью наряда или побрякушками, а своей красотой!
Поместье графа Ильи Залесского располагалось на приличном расстоянии от имения князя Дурандеева, поэтому отправились туда еще засветло, а прибыли, когда уже окончательно стемнело. Сначала путь лежал через лес, и Валерия радовалась, что сияло солнце, хотя бы и осеннее, подернутое легкими облачками, когда их карета громыхала по неровной дороге.
Подъезд к графскому дворцу был освещен десятками, если не сотнями смоляных факелов, образующих вензель ПI, что означало – «Павел Первый».