Лигранд. Империя рабства
Шрифт:
— Ты мне объяснишь? — Вопрос был задан несколько нервно.
— Вернее всего дракон дал добро на использование одного из зелий чёрной сотни. Это те ребята....
— Я знаю кто это.
Я действительно знал со слов Зарука о них. Если кратко, то войсковой спецназ.
— Кроме того, что дракон не любит проигрывать, он не мог допустить...
— Что ему дали? — Перебил я Шрама.
— Да откуда ж я знаю. Может зелье ускорения, а может ещё что....
— Я понял, спасибо, — развернувшись, я направился обратно.
К тому времени Ротимур просто подвергался избиению. Была видна вмятина на шлеме,
— Дерьмо.
— Вы о схватке или о Ганоте, — услышал меня хитромордый десятник принявший мою ставку и с тех пор не выпускавший меня из вида, словно я могу сбежать с его деньгами.
То, что деньги его, уже не оставалось никаких сомнений.
— И о том, и о другом.
— Смелые слова. Может, вы лигранд, хотите попробовать?
— Рад бы был.
— Я организую?
Слова, брошенные в запале, вернуть уже было нельзя, но от боя можно было отказаться. Однако, все окружающие затихли прислушиваясь к нам — пойти взад пятки, значит струсить, к тому же, меня разбирала злоба на бесчестность всего происходящего — с детства ненавижу такого рода обманы. Да и, я прямо ощущал, как моё тело втягивает в себя магические силы, готовясь к чему-то. Тело требовало действия, а разум туманила злость.
— Да!
Хитромордый тут же исчез.
Ротимура с ристалища почти несли. Я, стараясь выглядеть равнодушно, наблюдая, как Луинтук разговаривает с тысячником, потом как бежит к Ганоту и что-то объясняет ему, кивая в мою сторону. Ганот начал искать меня глазами. Я сделал шаг вперёд. Как растянулась его улыбка, видно было даже под шлемом. Он кивнул хитромордому.
— Лигранд, как насчёт ставки? — Проявился словно из воздуха Луинтук.
— Империал.
— Э-э-э, согласен.
Магия. Магия разливалась по телу, пока я шёл в центр этого круга. Я был не прав когда полагал что не изменился магически — ещё как изменился. Я стал сильнее, значительно сильнее, но, не смотря на это, я уже не был так уверен в себе и уже пожалел о своём безумном решении вступить на ристалище. Ровно и несколько театрально я приближался к противнику.
Удар Ганота на подходе. Нырок под его меч, и со всей силы, двумя руками.... Ганот ушёл. Ещё одна яростная атака, итогом которой был удар противника по моему предплечью. Безразлично. Магия тут же глушит боль. Ни доли секунды не давать противнику на раздумья. Атака за атакой. В какой-то момент я стал осознавать, что наши силы примерно равны и это даёт шанс Ганоту уделать меня, так же, как Ротимура. Эта мысль так разозлила.... Уход с траектории удара противника с одновременной попыткой увести его клинок в сторону. Ганот разрывает дистанцию, поняв, что сейчас будет атака. Нападаю, одновременно нелепо раскрываясь, как учил отец. Противник резко пытается сблизиться, чтобы нанести удар, но я уже готов и тут же срываюсь ему на встречу и рывком вправо, чтобы оказаться за его левым плечом. Два удара сердца требуется Ганоту, чтобы выровняться и, развернувшись встать в защиту. Два удара. А мне нужен один, чтобы со всего маха нанести рубящий по его голове.
Удар пришёлся по шее. Я стоял над телом поверженного врага, и постепенно
— Лигранд, вы..., — дракон пытался что-то сказать, но не мог найти для этого слов. — Я не знаю всей вражды между вами, но не находите, что смерть несколько неуместна?
— Вы же видели, это несчастный случай, — злоба уже схлынула, и наступило время ответа за убийство.
Я был в роли подсудимого на совете тысячи, то есть стоял в шатре, по кругу которого сидели сотники, и я очень не хотел расплаты за содеянное. На удивление в голову лезли какие-то глупости, типа просмотренных новостей, где преступник несёт явную ересь, чтобы только выгородить себя. Как я сейчас понимал этих людей.
— Это понятно. Надеюсь, вы лигранд осознаёте, что сотником, вы в ближайший год-два не станете?
То есть? Наказание будет в том, что я не смогу занять некие должности? Да ещё и всего лишь с ограничением по времени?
— Надо бы палок..., — высказался один из сотников.
— За что? За то, что в тренировке погиб воин? И как потом будете объяснять своим воинам, что надо биться в полную силу? — Парировал Сиим.
— Но воин, убивший сотника..., — попытался трепыхаться, открывший рот сотник.
— Не воин, а десятник. И не убивший, а выстоявший против сотника, — резко ответил тысячник.
Дракон в адвокатах, это сильно. Меня, к моему облегчению, разве что не наградили. Когда сотники покинули шатёр, дракон достал бутылку и налил в две глиняных стопки настойку.
— Интересно, где ты взял зелье для ускорения? — протянув мне одну из стопок, тысячник, сузив глаза, изучал меня взглядом.
Вопрос застал меня врасплох. Я лихорадочно пытался найти правильный ответ. Сказать, что бился без зелья — он не поверит, так как наверняка со стороны было видно, что я был значительно быстрее обычного человека. Сказать же что выпил зелье — сознаться в нечистоте боя.
— Не хочешь, не говори, — по-своему истолковал моё молчание дракон. — Надеюсь, деньги у вас есть? — Неожиданно сменил он тему разговора.
— Конечно, — несколько обескуражено ответил я, не совсем понимая, речь об откупе или о ставке.
Дракон ожидающе смотрел на меня.
"Вот же! Жизнь человека стоит всего империал, — обдумывал я произошедшее, пока шёл к шатру. — То есть вот так просто. Убил, и всё"?
А шатёр уже стоял. Мой шатёр.
— А где Ильнас? — Спросил я первым делом у своего десятка, вернее у Шрама.
— Он в верховом десятке, — ответил тот.
— Где это?
— Я провожу.
Переживания о морально-этической стороне убийства сменились мыслями о состоянии друга. Отдельного шатра для больных и раненых, оказывается, не было, и Ротимур обитал, хоть и несколько в более широком в отличие от шатра моего десятка, но, тем не менее, общем шатре. Около Ротимура хлопотал алтырь. То, что это человек магического сословия, я почувствовал ещё на подходе, так как он в этот момент пытался лечить моего друга. Ну а то, что он не может быть магом, решил логическими потугами. Ротимур был плох, но в сознании. Ильнас сидел на одном из соломенных матрасов. Вообще шатёр наполняла масса народа, наверно весь его десяток.