Лихачи, или Черный ворон, я не твой
Шрифт:
Василь снова замолчал, мысленно пытаясь найти ответы на собственные вопросы.
– А к кому можно добраться? – поторопила его Римма.
– Да есть одна… Марина зовут… Симпатичная… Она тем самым депозитарием заведует, о котором ты говоришь. Там только ключи, и она их в дежурку не сдает… С собой уносит…
– Марина, говоришь? А фамилия?
– Ганичева, кажется.
– Симпатичная? Она тебе нравится? Признавайся! – на всякий случай Римма изобразила приступ ревности.
– Да нет… То есть нравится… Но уеду-то я с тобой…
– Врешь!..
– Нет, она депозитарий мне не откроет. Да и не нужна она мне…
– Адрес, где она живет, знаешь?
– Нет.
– Тогда точно не нужна…
Римма сделала вид, что успокоилась. Хотя было бы, конечно, лучше, если бы Василь знал адрес хранительницы чужих денег. Впрочем, ее можно выследить, и кто-нибудь из братьев этим займется. Кто-нибудь из них и соблазнит ее, чтобы заполучить ключи. А может, и пристукнет где-нибудь в темном углу. Римме все равно было, что станет с девушкой – лишь бы результат был.
Глава 20
Станислав пришел в себя еще вчера ночью. Понял, что лежит в больничной палате, догадался, что под охраной. Состояние еще не то, чтобы можно было подняться с койки. Да и на окнах решетки – было бы возможно двигаться, все равно не убежать.
Хреновое состояние. Грудь болит, тело словно чужое, в голове какой-то шумящий туман… Он помнил девушку с наведенным на него пистолетом. Она кричала, что из прокуратуры. Красотка, но жалеть ее он не собирался. Почувствовал ее слабину – она боялась стрелять. Он думал, что не выстрелит, поэтому и полез за своим оружием, но… Все-таки выстрелила. И закружилось перед глазами небо, закручиваясь в громовую спираль…
Все утро Станислав притворялся, изображая бесчувственного пациента. Но скоро это ему надоело. В палате он был один, врачи заходили редко, в основном с ним возились медсестры – укол сделают, капельницу поставят. Менты не заглядывали… Но они обязательно появятся, как только он отроет глаза. А рано или поздно это случится, не хватит ему терпения притворяться…
Он открыл глаза в тот момент, когда медсестра вынимала иглу из его вены. Попросил пить. А где-то через час в палату зашел человек в белом халате, накинутом поверх серого костюма. Сосредоточенное лицо, строгий взгляд, повадки человека, уверенного в чрезвычайности своих полномочий.
– Здравствуйте, Станислав Севастьянович…
Голос у него неприятный, скрежет в нем какой-то, будто ножом по сковородке водит, аж нервные мурашки по коже пошли.
Станислав сделал вид, что не слышит его.
– Здравствуйте, говорю… Моя фамилия Колечкин, зовут Александр Илларионович. Я старший следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам.
Казимиров продолжал игнорировать его.
– Вы слышите, я из Генеральной прокуратуры! – раздраженно поморщился Колечкин.
Похоже, он был разочарован тем, что Станислав не вскочил с постели, чтобы вытянуться перед ним в струнку.
– Вашим
Голос следователя становился все громче и громче. А у Станислава и без того шумело в ушах.
– У вас мало времени, Казимиров! – Колечкин не унимался, напротив, наращивал темп. – Ваши родственники задержаны, в любое время они начнут давать показания. Генеральный прокурор принял решение – кто первый заговорит, тот пойдет свидетелем. Кто будет молчать – тот получит самый большой срок…
В ответ на этот словесный бред Казимиров закричал, взглядом. Сам он молчал, но в глазах поднялась такая буря эмоций, что Колечкин стушевался.
Генеральный прокурор не мог принять столь идиотского решения. И Станислав не мог пойти по делу в качестве свидетеля ни при каких обстоятельствах. Он – организатор, он – вдохновитель… Да и слабо верилось в то, что члены его семейного синдиката задержаны…
– Вы мне не верите! – сделал вывод Колечкин. – Ладно!
Он достал из портфеля диктофон, перемотал пленку назад, включил запись. Сухой официальный голос того же следователя:
– Вы утверждаете, что Римма Казимирова похитила вас?
– Да. Она ударила меня электрошокером…
А это голос Андрея Сизова. Значит, он уже на свободе. Или в тюрьме. Но в любом случае не в том подвале, где он должен был сдохнуть на цепи…
– Вы считаете, что Станислав Казимиров руководит бандой грабителей?
– Абсолютно в этом уверен…
– Что вы можете рассказать?..
Нажатием кнопки Колечкин оборвал самого себя. И торжествующе уставился на Станислава.
– Вот видите, Андрей Сизов находится в руках правосудия…
Из этого должно было следовать, что и остальные участники также арестованы. Но Казимиров сделал другой вывод. Если Сизов в руках правосудия, значит, его считают виновным в соучастии. Но это не так. И будь кто-нибудь из его семьи в тех самых руках, что в ежовых рукавицах, кто-нибудь из них обязательно бы раскололся, рассказал бы всю правду об Андрее, чем снял бы с него все обвинения. Но не произошло этого. Значит, все, кроме Станислава, на свободе…
– И ваши сыновья тоже под следствием, – продолжал глупить Колечкин. – И ваши племянники… И ваша племянница… Стыдно, господин Казимиров, очень стыдно. Вы взрослый человек, отец семейства, должны заботится о своих детях, а вы втравили их в гнусную аферу…
Станислав смотрел на него с удивлением и насмешкой. Как мог такой идиот представлять Генеральную прокуратуру? Или там все такие?..
Похоже, Колечкин, понял свой прокол. Замолчал, собираясь с мыслями.
– Начнем все сначала!
И это его решение вызвало усмешку со стороны Станислава. Но следователь сделал вид, что ничего не заметил.
– Гражданин Казимиров, вы обвиняетесь в организации вооруженной банды, в ограблении банков…
Далее шел перечень банков, большая часть которых Станиславу была знакома не понаслышке.